...

Мне показалось, что счёт времени мы потеряли, поэтому «очнулась» я только когда Саске приподнял ко мне лицо, немного щекоча своими волосами.
- Ты не уснула? – уголки его губ приподнялись.
Я подняла голову с его плеча и тоже посмотрела на него.
- Ещё нет… на лечение должно хватить… вроде…
Голос был вялый и тихий, усталый и неуверенный – ненавижу такое состояние.
- Миса.
Несколько мгновений мы просто смотрели друг другу в глаза. В моих он впервые видел робость и неуверенность, ужасную усталость и тусклость. А в его я читала бодрость, надежду, которую он пытался передать и мне.
- Надо идти.
Это было нечто большее, чем просто прикосновение наших губ.
Когда ты успел так повзрослеть, кроха? Или, может, ты уже давно стал взрослым, но я упорно желала видеть в тебе ребёнка?
Сухие, немного обветренные - и такие горячие.
Просто прикосновение.
- Идём.

Итачи всё так же спокойно лежал на кровати, закинув одну руку за голову.
- Воды, - негромко напомнила я напарнику и присела на кровать возле старшего Учихи.
Саске тут же прошёл в ванную.
- Не двигайся.
Я занесла ладонь над его обнажённой грудью и начала «сканировать» его организм. Матерь божья….
- Безнадёжно? – равнодушно прошелестел бархатный голос.
Я приподняла голову и встретилась с ним взглядами.
- Ещё нет, но… ночь будет долгой, - я улыбнулась ему уголками губ и потянулась рукой к его лбу, - будет лучше, если ты поспишь, - шепнула едва различимо.
Он не успел возразить.
Дверь в ванную отворилась, и вышёл Саске. В его руках был пластиковый тазик с водой.
- Нужно будет очень часто её менять. Неси второй. Я начинаю.

Я немного ошиблась – долгой будет не только ночь.
Уже светало. На мне выступил противный липкий пот. Сколько смогла – выкачала яд из главных органов – сердца, лёгких, печени, селезёнки, щитовидки, желудка, аппендицита, толстой и тонкой кишок. Чакра уже заканчивалась, а работы по прежнему было очень много. Я не могла определить, что же это за вещество. Оно не только в течение длительного времени разъедало его внутренности, но и воздействовало на нейрогуморальную и гуморальную системы.
Я по крупицам выкачивала яд, заменяла мёртвые на новые, проводила частичную и полную регенерацию клеточной ткани, восстанавливала циркуляцию крови в органы, пришлось также поднапрячься, чтобы вылечить начавшую развиваться из-за яда опухоль, прямо на стенке желудка. У меня ужасно болела голова и начинали дрожать руки, но останавливать процесс уже было нельзя, да и я слишком идеалистична, чтобы бросить работу на середине.
Саске терпеливо в сто n-надцатый раз менял воду, и делал мне чай.
Никогда в жизни я не занималась столь длительным, сложным и нудным лечением. Это было так выматывающее, что больше всего мне хотелось хлопнуться в глубокий обморок на недельку-другую.
В гробу отдохнешь.
А, ну, пшёл вон из моей головы!
Эта зараза каким-то образом начал читать мои мысли, причем делал это нагло и неожиданно, заставляя меня каждый раз вздрагивать. Ну, ничего, ничего, кроха. Вот восстановлю силы и поставлю ментальный блок, и хрен ты ещё раз залезешь в мои мозги.
В одиннадцатом часу дня часть работы была закончена. Я выжала из себя всё до последней крупицы, но опять же – останавливаться было нельзя.
- Саске, мне нужна ещё чакра, - боже, этот предсмертный хрип действительно принадлежит мне?!
- Разве ты не закончила?
- У него ужасно больные глаза. Через пару дней, а может недель – боюсь, ослепнет.
На мгновение напарник замер, сжимая кулаки, а потом быстро подошёл ко мне, хватая на руки, и направился к выходу из номера.

Универ Экстрасенсов
В этом мире существуют духи и потусторонние силы, каждые из которых тревожат умы обычных людей. Они пугают, запутывают…

Варианты ответов: