...

Глава седьмая:
Цветы на чердаке

Это тот, кто на твою палитру
Бросил радугу с небес.
© Ахматова


– Свой День рождения я отмечать не буду, – заявила Нана, падая на диван.
Воскресенье – эфирное, тихое, сказочное – подкралось к дому как-то незаметно, почти неожиданно. С деревьев, что были за широко распахнутыми окнами и белыми занавесями, в дом, вместе с ветром, влетали редкие пожелтевшие осенние листья. Так счастливо и невозможно.
Еще с утра Нана и Мина начали генеральную уборку, а к обеду, обессилив и взбесившись, Сорано вызвала бригаду рабочих. Последние справились на удивление быстро – и вот уже громко хлопнула дверь за странно улыбающейся филиппинкой.
– У нее бзик? – светски осведомилась Азами, вконец не сдержавшись. Подняла брови. Не ухмыльнулась: весь день ее слова были адресованы тишине. – Ну, Мина! Я ж развеселить хотела! – Нана шутливо надулась, но Сорано, кажется, и не думала улыбаться. – Ясно. Осень же. – Вздохнула. – Мина. Что случилось? – Обеспокоено.
Мина сидела в кресле: худая, хрупкая и усталая. И горькая. Невыносимо горькая. Серая туника, узкие синие джинсы, босые ноги, тонкие белые запястья, зажатые в черных часах и браслетах, и растрепанные шоколадные кудри. Круги под карими глазами. Это была та самая Мина, которая приходила с каждой осенью. Мина, которую знала только Нана.
– Мы говорили с ним вчера, – прошептала. Голос – болезненный, с хрипотцой. Дрожали руки, что-то бешено билось внутри. – Знаешь, он попросил прощения. – Хрипло-хрипло. Тихо-тихо. – Это все было так глупо. Какие-то штампованные отношения, не находишь? Шаблонный роман. – Нана промолчала – только поднялась, присела возле подруги. Обняла. Нана знала – Мина ненавидела осень. Всем сердцем.


Когда проснулась Ая, был уже обед. Что-то странное витало в воздухе – легкое, окрыляющее, а за высоким окном раскинулась призрачная осень. Конец сентября, разве нет?
На первом этаже слышно голоса. Тихо-тихо. Все-таки, любопытно.
Встала с кровати, неслышно сбежала по лестнице – в одних серых пижамных штанах и черной футболке. Нечесаные русые волосы легко спадали на плечи, босые ноги – как мягкие кошачьи лапки – разве что легко шуршали. Лишь бы не услышали.
– ...штампованные отношения, не находишь? Шаблонный роман, – это был голос Мины. Только другой: без улыбки и музыки в голосе. Горький.
Ая всегда знала, что здесь лишняя. Знала, но не хотела понимать.
Мина и Нана знали друг друга с самых первых радостей. С самых первых болячек. Они знали все друг о друге, знали досконально, полностью – от самых пелен до настоящего – до этой миллисекунды, в которую не может даже уложиться вдох. Они были как родители – такие взрослые – рядом с маленькой Аей-ребенком. Да и Мина никогда особо с Аей ничем не делилась. Это не было удивительно.
Но, почему-то...


– Нет. Ничего, конечно, Мио. – Мина улыбнулась, черкнув в конспекте. Зажала телефон между плечом и ухом. – Да, я тоже скучаю. Очень сильно. ...Ну, хорошо, – не прекращая улыбаться – нежно-нежно. – Пока. Люблю тебя.
Отключила. Швырнула на кровать. Снова что-то черкнула в конспекте. Недавно начавшийся ливень нещадно хлестал по стеклу, срывал с деревьев желтые листья и бил ими о почерневший асфальт. Яростно, взбешено. И Мину вдруг взялась грызть совесть: должно быть, по ее вине на балконе погибли цветы.
Вскочила с кресла. Подбежала – уперлась руками в подоконник. Быстро зашторила окна. И, почему-то, еще долго просто стояла рядом – не отнимая руки от занавес, не поднимая головы. Она убила цветы. Убила.
Стук в дверь.
– Мина! Обедать будешь? – Ая.
– Нет, спасибо! Я собираюсь в душ!
– Ну, хорошо! – крикнула – и послышался топот по лестнице.
Мина вздохнула и стянула с себя серую тунику. Не врать же.
Негромко заиграли «Enjoy the silence» Muse. Звонок на телефон. Подошла к кровати, посмотрела на экран. «Отец вызывает».


Сбегала с лестницы быстро, волнуясь. Черное платье чуть выше колен, замшевые туфли на каблуках, купленный еще в столице плащ. Дорогой парфюм, папины любимые серьги, миниатюрный клатч, укладка.
– Я ничего не забыла? – прошептала она взволнованно, перекинув шелковистые кудри на левое плечо. Нана и Ая непонимающе переглянулись.
– Разве что зонтик, – пожала плечами Азами. – А что случилось-то?
– Папа приезжает! – улыбнулась она. Так, как могла улыбаться только Мина.
Схватив черный зонтик, вышла на улицу. По двору, вперемешку с хлестаньем дождя, раздавались постукивания каблуков, а у калитки уже стояла черная служебная машина. И, вспоминая улыбку отца и его счастливый голос по телефону, Мина улыбалась. Она вспомнила. Она вспомнила. Оставались еще цветы на чердаке.

Универ Экстрасенсов
В этом мире существуют духи и потусторонние силы, каждые из которых тревожат умы обычных людей. Они пугают, запутывают…

Варианты ответов: