...

•l Г л а в а # 13 l•

Вода показалась горькой, как хина. Все будто омертвело внутри, я не могла понять, почему. Почему меня это так потрясло? Билл… девушка… клиника… двойники. Никто ничего не знал. И я тоже. Все видели только внешнюю сторону успеха. Билл… девушка… а этот мальчик – всего лишь копия. Сколько их в мире, таких же точно двойников? Он пытался жить своей жизнью. Он любил ее… любит. Он ее любит.
Когда я снова смогла говорить, получилось только:
-Откуда вы все это знаете?
- Я сам говорил с ним. Я встречался с ним…
- Где? – быстро спросила я.
Он захлопнул папку, избегая моего взгляда, и положил на стол.
- Это не имеет значения.
- Вы видели его в той клинике? – не отступала я.
- Повторяю, это не имеет значения, – с нажимом повторил он. Посмотрел на меня и смягчился. – Ульяна, я не имею права говорить об этом с вами. Я сказал все, что позволяла сказать моя компетенция в данном вопросе, учитывая ваше положение. Прочее – частная жизнь Билла Каулитца. Позвольте не отвечать на ваш вопрос.
Я почти чувствовала, как у меня пылают щеки. Я сама не понимала, зачем мне нужны были подробности. Частная жизнь. Почему-то я была абсолютно уверена, что они встречались именно в той клинике, где находилась девушка Билла. Где находился и сам Билл, ради нее. Возможно, это было не так давно. Вот он сидел передо мной, этот человек, который видел Билла и говорил с ним. Он был словно тонкой связующей нитью между мной и Биллом, посредником между нами.
И я впервые ощутила с такой остротой, насколько он далек.
Недостижим. Никогда не будет достижим, потому что…
Больно закусила губы, это немного помогло.
- Билл… двойник… он что-то знает? – глухо спросила я. Какое-то беспокойство шевельнулось, я подумала и поправилась:
- То есть помнит… то есть… – я замолчала, пытаясь угадать правильное слово. – То есть знает…
- О своем доноре он не знает ничего, – успокаивающе подхватил Хаксли. – Как я уже говорил в самом начале, двойники не обладают способностью помнить жизнь своих доноров. Версия такова. Он полагает, что вы его девушка, а он находился в нашем пансионате после автокатастрофы, которая отняла у него память. Вы не знали о его спасении, но наши агенты сумели вас разыскать. Вы приехали к нему, когда получили разрешение, то есть сегодня.
- Какое еще разрешение? – я с трудом вникала в смысл его слов.
- Билл знал, что вы должны приехать за ним по истечении определенного времени, когда мы снимем запрет на посещения.
- Запрет на посещения?
- Совершенно верно. Для него этот запрет связан с нашим обязательным правилом. Согласно этому правилу, во избежание сильных эмоциональных потрясений и психологических травм должно пройти время, прежде чем пациент может вернуться к своим близким.
- Он знал, что я приеду.
- Конечно. И могу заверить, он очень вас ждет.
Он говорил как о щенке или котенке.
- Как он может меня ждать, если он меня в глаза не видел? – спросила я, неубедительно изображая скепсис. – Может, я ему не понравлюсь? Или вы проводите с ними сеансы гипноза? Внушаете, что положено по договору?
- Вы почти правы, в какой-то степени двойники внушаемы, – без смущения подтвердил он. – Однако гипноз тут уже ни при чем. Это гораздо более тонкая материя. Ну, как бы вам объяснить… вот вы, например. Вы помните свою самую первую в жизни привязанность к кому-либо?
- При чем тут это?
Он улыбнулся.
- Первая привязанность каждого двойника – это люди, для которых они, грубо говоря, созданы. Они слышат об этих людях на протяжении своей жизни, они знают, что им предстоит встреча с ними. Мысли двойника устремлены только к этому человеку, и его сердце никому не принадлежит, кроме этого человека.
- То же, что и гипноз.
- Нет, не то же, – он опять улыбнулся. – Они выбирают сами. Просто они выбирают именно того, кого им и следует выбрать. Так задумано.

Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…

Варианты ответов: