- Саске, а, Саске, – Наруто пихал друга в бок, глядя на него хитрым взглядом. – Эй, Саске!
- Чего тебе? – раздраженным тоном отозвался темноволосый шиноби, не поворачивая лицо в сторону Узумаки.
Наруто расплылся в ехидной улыбке.
- Знаешь, что-то в последнее время на тренировках ты стал выпендриваться в два раза чаще, чем обычно. Даже могу вспомнить, с какого именно времени… - Наруто сделал вид, что задумался. - Так-так… наверно, с недели две. Точно, с недели две. Интересно, с чего бы? И раньше все время красовался, но чтобы так!.. Что скажешь, а, Саске?
Учиха перевел на Наруто свой взгляд и сухо ответил:
- Скажу: отвянь. Это тебя не касается.
Саске закатил глаза. Сразу было ясно, к чему клонит этот придурок. Именно две недели назад эта Юдати вернулась в Коноху и сразу же завоевала популярность, как весьма сильная куноичи, сумевшая победить Учиху Саске. Юношу слегка передернуло от воспоминаний. В Скрытом Листе он всегда был одним из наисильнейших шиноби, гением клана Учиха, которым восхищались и которого все признавали, а куноичи старательно пытались завоевать его внимание. А эта Хару казалась вовсе ненормальной! Мало того, что не признает его силу и называет его слабаком, так еще бабником и конохским красавчиком! Когда он, интересно, вообще подавал хоть какие-то надежды на отношения хоть одной куноичи? Единственной, которая хоть как-то могла завоевать его любовь, была Сакура, да и то только потому, что Саске вынужден был с ней общаться. Пусть Сакура и его друг, но она слишком навязчива и надоедлива, как и все остальные в родном селении. С ней бы он тоже не связал свою судьбу.
- Почему это не касается? – голос Наруто вывел юношу из раздумий. Блондин казался обиженным. – Хару-чан – одна из тех немногих, кого я уважаю!
Хару-чан… Ну-ну. Саске посмотрел на друга взглядом исподлобья, надеясь найти то, что бы сразу выдало Узумаки.
- Наруто, с чего это ты заговорил об этой ненормальной зазнайке? – голос темноволосого казался неестественно мягким. – Никак не поймешь, что от одного произношения ее имени у меня сводит зубы?
Глаза Наруто насмешливо блеснули. Почему-то сейчас его абсолютно не пугал ни угрожающий взгляд, ни не менее угрожающий тон, которым говорил Учиха.
- Просто я начинаю понимать, что Хару-чан права. Насчет того, что ты привлекаешь уж слишком много внимания у женской половины нашей деревни… Хотя, чего скрывать, я всегда это знал!.. И не смотри на меня так, дырку прожжешь! Так вот. Саске, даже такие личности как Тен-Тен, Темари и Хината, которые никогда тобой особенно не интересовались, краснеют, когда ты на них своими шаринганами треклятыми пялишься.
Узумаки фыркнул, встряхнув волосы левой рукой. Он будто боялся, что они когда-нибудь перестанут торчать ежиком, и всячески пытался оставить их в таком состоянии. Но, на удивление Учихи, да и самого Наруто тоже, вскоре веселые нотки исчезли из его голоса. Блондин тяжело вздохнул и неуверенно пробормотал:
– Знаешь, а я ведь всегда думал, что когда Хару-чан вернется в селение, с ней будет точно также, как и со всеми остальными куноичи, сходящими по тебе с ума. Что, увидев тебя, она сразу завизжит «какой красавчик!» и бросится тебя обнимать… Черт! По-видимому, я все еще плохо ее знаю… Да и знаю ли вообще?! Порой мне кажется, что все, что мне о ней известно, так это имя и… - Наруто осекся. - …И всё.
Повисла неловкая тишина. Наруто делал вид, словно безумно заинтересовался домашним интерьером своей квартирки, на самом деле просто не желая встретиться с другом глазами. Они с Саске сидели на низких подушках у невысокого столика, некогда теплый чай давно остыл, не притронутый, а на краю столика в небольшой миске лежало надкусанное печенье, давно засохшее и теперь черствое. Где-то неподалеку лежал футон, на котором Узумаки спал, в углу - шкаф с годовым запасом готового рамена.
Учиха зашел к нему совсем недавно, в расстройстве чувств – заданий команде номер семь до сих пор не доставалось. У любого ниндзя от тоски и нехватки заданий появляется этакая своеобразная депрессия, во время которой они могут часами просто сидеть и тупо смотреть в одну точку. Это было просто неправильно – сидеть, сложа руки. Из их команды только у Хару была миссия в роли АНБУ, из-за чего Саске сначала чертыхался и проклинал все на свете, он злился на нее… и, вместе с тем, жутко завидовал.
После минуты такого неловкого молчания, Саске вдруг пришло в голову, что он тоже… тоже ожидал, что эта девчонка, сразу, как только они познакомятся, бросится к нему на шею. Естественно, он бы как-нибудь ее отшил, но то, что она ВООБЩЕ в тот день знакомства не обратила на него никакого внимания, само по себе было непривычно. Получается, что эта Юдати – единственная во всем селении, которая ни разу не проявила себя по уши влюбленной в него дурочкой. Единственная. Во всем селении.
Нет, она и вправду ненормальная…
- Что, обидно? – будто угадав его мысли, участливо спросил Наруто, внезапно возвративший назад свое хорошее настроение.
До Учихи не сразу дошел смысл этих слов.
- Чего-о-о?
Лицо Саске удивленно вытянулось, а затем набежавшее смущение и шок сменились злостью. В глазах ясно читалась жажда крови блондинистого существа, которое совсем не следит за своим языком. Саске схватил Наруто за шкирку и, притянув к себе, мягко, но с явными угрожающими нотками в голосе прошипел:
- А ну-ка повтори.
Наруто деловито кивнул, внимательно оглядывая красное (?!?!?), то ли от смущения, то ли от гнева лицо лучшего друга.
- И вправду. Тебе обидно.
Это уже ни в какие ворота не лезло. Саске, презрительно фыркнув, отпустил друга и нервно дернул плечом, отвернувшись. Вокруг одни придурки и с этим придется мириться. Полная деревня идиотов.
- Я пошел, – буркнул Саске и накинул на себя легкую куртку.
Узумаки молча наблюдал за темноволосым шиноби, пока тот одевался. Когда Учиха потянул на себя ручку двери, Узумаки позволил себе сказать:
- На улице же ураган.
Юноша еще пару секунд стоял так, держа в руке дверную ручку. А затем, все для себя решив, ответил:
- Ничего, как-нибудь дойду, – и закрыл дверь.
Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…
Варианты ответов: