Вода, с ревом срывающаяся с обрыва хрустальными осколками, падала вниз, разбиваясь о скалы. Качались, роняя с высоких тонких стеблей хрупкие, побитые тяжелыми брызгами, сине-лиловые лепестки, кусты диковинных растений. Мелкая, серебрящаяся в лунном свете водная пыльца, тяжелым туманным облаком повиснув над бегущей рябью озера, в дельте дающего начало новым рекам, смешивалась с ароматом цветов и придавала воздуху вокруг влажный, полуночный аромат, легкий и волнующий. Шум водопада и отчаянно-немой шепот умирающих в холодной толще лепестков, казалось, достигали самих мерцающих звезд, заставляя их дрожать и сиять еще ярче. Этот мир разделился на две неравные, но вечные половины, ту, что тонула в могучем крике стихии и ту, что покоилась, как дитя во чреве матери, под едва заметной линией горизонта воды. Граница между ними была тоньше крыла бабочки, но прочнее стен Камелота, пропуская все, но не давая ничему смешаться.
Юноша резко открыл глаза по водой. Окружающее его пространство тонуло в давящей на уши тишине и стайках прозрачно-белых бликов, рожденных причудливой игрой волн на поверхности. На худых, жилистых руках и узких ладонях скопились мелкие пузырьки, песочной россыпью срывавшиеся от одного движения. Длинные, темные волосы двигались в такт его движениям, рассеиваясь вокруг, когда он останавливался и опутываяя его гибкое тело легкой паутинкой, когда он плыл. Тонкие пальцы зарылись в мелкий щебень и песок, взрывая на поверхность редкие коричнево-перламутровые ракушки. Полностью погрузившись, он коснулся обнаженной грудью дна, проскальзывая всем телом в изгибах подводных течений. Несколько острых сколов, словно мстя за потревоженный покой, оставили на бледной чувствительной коже тонкие, сочащиеся кровью струны порезов. Из приоткрытого рта, мягко скользнув по губам, вырвалось несколько пузырьков воздуха, светлячками вспорхнув к поверхности и потерявшись за гранью. Кову последний раз прошелся ладонями по песку, чувствуя, как лента водорослей оплетает его предплечье, напряг мышцы и одним мощным рывком преодалел водную толщу вслед за собстветтым голосом. Челка, более не удерживаемая эфемерной властью глубины, облепила узкое лицо, путаясь в густых ресницах, и холодной влагой касаясь губ. Брызги во все стороны разлетающиеся от струй водопада, мелким градом касались лица, заставляя каждый мускул дрожать, по твердоочерченным скулам стекали тонкие ручейки, проскальзывая по щеке до мочки уха и вниз по жесткой шее и мышцам накачанной груди прижигая свежие царапины. Резкая капля ощутимо задела уголок глаза, заставляя рефлекторно прикрыть глаза. Запрокинув голову, Кову провел руками по лицу, стирая с него влагу и убирая волосы, задержав руки на шее, он вновь открыл глаза и вгляделся в глубину неба. Звезды отражались в темных зрачках серебряными искрами, словно стайки рыбок, дрейфующих в черном опале. На коже вновь начали оседать капли, вдали, за тонкими стеблями цветов и за темными макушкими деревьев, пели ночные птицы, чьи серебряные голоса тонули в шуме водопада, воздух пах по-особому, как-то интимно и чисто, казалось, даже луна освещает только эту поляну, отражаясь лишь в водах этого озера, словно весь мир договорился хранить эту ночь только для него, не впуская сюда лишних.
Резкая трещина дурного предчувствия пробежала по подсознанию, словно по стеклу, заставляя насторожиться за мгновенье до того, как на берегу хрустнула ветка. До клинка, оставленного вместе с вещами на берегу, было одно движенье длиной в сотую долю секунды, но она могла стоить жизни. Он уже приготовился к решающему рывку, как тишину вокруг пронзил высокий голос, столь знакомый и раздражающий, что желание убить удвоилось.
—Ковууууууу!
Рыжеволосый мальчишка проломился сквозь заросли, как-то странно, вперед спиной, сложив руки у рта и громко выкрикивая имя, глядя в глубь леса. Во взьерошенных волосах запутались пара мелких листочков, сапоги измазались грязью и весь его вид буквально говорил о том что он достаточно долго ходил по округе. Шерил расправил плечи, набирая в легкие как можно больше воздуха, чтобы вновь огласить округу истошным воплем.
— Я здесь, {censored}. Развернись.
Рыжий поперхнулся собственным голосом и повернулся. На лице за секунду проскользнула целая гамма эмоций от искреннего удивления, до самоуверенного ехидства. В глазах сверкнули веселые искры, а уголки губ дернула улыбка, склонившись, он оперся ладонями о колени и посмотел с обрывистого берега вниз, на полускрытого в воде парня.
— Да ты никак топиться собрался, а,Кову?
— Заткнись и вали отсюда. И сколько раз можно повторять — не зови меня по имени!
— Ой, как грубо. Я между прочим по делу тебя искал.— улыбка исчезла с молодого лица так же быстро как и появилась. — Мы должны покинуть это место завтра, данные, предоставленные начальством, оказались ошибочными. Здесь нет ни ”Воронов”, ни признаков появлениякотов. У нас новое задание.
— И ради этого ты мне помешал? — Кову в который раз пожалел, что не может убить надоедливого мальчишку. С каждой минутой он раздражал его все сильнее. Каждый раз, когда он видел, как живо меняется лицо будущего Историка, когда он слышал его голос, видел его губы, приоткрывающиеся, чтобы сморозить очередную глупость, каждое проклятое богом мгновенье когда они встречались, все это вызывало целую бурю яростных эмоций в душе воина, сплетающихся, смешивающихся и рождающих совершенно непонятные желания.
— Ага. И вообще, что у тебя за дурная привычка сматываться ото всех и строить из себя неприступную крепость?
— Меня просто утомляет общество слабых и бесполезных людей. Я предпочитаю завершить все дела, а потом отдыхать.— Кову прикрыл глаза и отвернулся, собираясь вновь нырнуть в спасительную тишину озера.
Универ Экстрасенсов
В этом мире существуют духи и потусторонние силы, каждые из которых тревожат умы обычных людей. Они пугают, запутывают…
Варианты ответов: