Убей меня
За то, что я давно к тебе остыл.
© Сплин
Когда Савада впервые ступила на узкую ковровую дорожку, обхватив локоть отца и изо всей силы сжав его, босс Варии наконец-то осознал серьезность и безысходность принятого решения. По светлому залу венчания в то же мгновение пролетели восхищенные вздохи приглашенных гостей, но на лице потенциального жениха не дрогнуло ни одного мускула. Только жесткие узкие губы скривились в неизменной высокомерной усмешке. Взглядом он без всякого стеснения оценивал будущую жену, не скрывая при этом пренебрежения. От Занзаса не укрылось и то, как трясется небольшой букет, крепко зажатый в ладони, как тесть одобрительно похлопывает по ней, а дочь отвечает ему нервной полуулыбкой, которую не могла скрыть тонкая ткань фаты. От этого низкого, по мнению брюнета, зрелища, внутренний зверь сделал бешеный кульбит и утробно зарычал, грозясь разорвать мешающую преграду. Тогда, мужчина вряд ли мог представить, какая тяжелая борьба им предстоит и сколько миль придется сделать на встречу друг другу. Семейная жизнь не так проста, как кажется несмышленым молодым парам.
Она вошла как обычно, едва слышно, но в пугающей тишине, наполнившей темный зал, шорох длинной юбки и неспешные шаги отдавались как гулкие удары гонга о металлический диск. Так было всегда, стоило ей только переступить порог комнаты, в которой обычно обедал муж и его неизменная свита. В такие моменты кто-то предпочитал промолчать, оставляя тем самым свое мнение при себе, но большинству явно не терпелось поделиться с новой хозяйкой собственными мыслями. Поэтому, для девушки не стал неожиданностью очередной выпад со стороны Бельфегора, а потом и Луссурии.
- Тсунаеши-сама, мы так рады, так рады, что Вы в очередной раз почтили нас своим присутствием, - запел приторный голос, чуть ли не под самым ухом, не смотря на то, что их разделили добрые десять метров. Послышались одобрительные смешки шавок Занзаса, заставляя шатенку еще больше побледнеть и крепче обхватить столовые приборы. Руки подрагивали так, словно она недавно перенесла страшный припадок, и тело все еще восстанавливалось после тяжелого удара. Время будто застыло на месте, мучая Саваду похуже служителей Инквизиции.
- Захлопни пасть, мусор, - резко оборвал босс, не скрывая при этом довольных ноток. Весь этот спектакль с участием тявкающих волчат и юной женушки явно добавлял остроты серым и катящимся изо дня в день будням. – Где ты была вчера ночью? - ледяной тон, не терпящий никакого возражения и требующий полного подчинения.
- В библиотеке, в восточном крыле, - нетвердо ответила та, сцепив пальцы на ткани платья, стойко принимая презрительный взгляд мужчины. – А что, ты искал меня?
- Ты моя жена, в это время тебе положено быть в моей постели, согревая ее своим телом, - сидящий рядом с ним Леви не смог скрыть быструю ухмылку. – Или тебе так не терпится познакомиться с хорошенькими итальянскими девочками? – обеденный зал прорезал тяжелый гортанный смех.
- Если ты готов опуститься и до такого, то, пожалуйста, не впутывай меня в подобного рода представления, - негромко посоветовала ему Савада, поднимаясь из-за стола и спеша покинуть комнату. – Я согласилась выйти за тебя из-за соображения моих подчиненных и выстроенной на годы вперед политики, но нигде не сказано, что отныне я твоя собственность.
Гримаса гнева перекосила лицо брюнета, намертво приставая к нему, подобно маске. Бельфегор и Маммон в своих креслах тут же сладко завозились, представляя в какое грандиозное действо выльются сказанные ранее шатенкой, слова. Скуало, до того внимательно наблюдающий за действиями супругов, попытался было вмешаться, но не прошло и пару секунд, как его рука попала в надежные тиски Леви-А-Тана.
Обеденную наполнил оглушающий звук пощечины и высокий женский вскрик, а чуть погодя и слабый всхлип загнанной жертвы. Занзас, небрежно собрал волосы в кулак, сильно сжимая тяжелые пряди и чуть заводя голову девушки назад, так, чтобы она могла смотреть прямо в его пылающие от бешенства, глаза.
- Ты спешишь расстаться с собственной жизнью? – тихо и обманчиво спокойно поинтересовался он, наклоняясь к шатенке. – Не знаю, кто тебе там что наплел, но ты принадлежишь мне. Каждый миллиметр твоего {censored} тела. Все это мое. Ведь так? – спросил он, болезненно прижимаясь к ее полураскрытым губам и грубо проникая языком в рот, при этом прикусывая нежные губы до самой крови. Их поцелуи всегда больше напоминали какую-то череду дуэлей. Они то и дело балансировали между жизнью и смертью, поочередно проваливаясь в пугающую пустоту. Брюнету же нестерпимо хотелось содрать с нее легкое платье, лишний раз унизить на глазах свиты, растоптать жалкие остатки ее гордости, чтобы она навсегда избавилось от этой смертельной привычки – дерзить ему. Пожалуй, это бы и случилось, если бы не растущее недовольство со стороны жены и слабые попытки освободиться из крепкого захвата рук.
- Хватит! – надрывно крикнула Савада и отшатнулась от мужа, как от прокаженного, стоило ей только получить долгожданную свободу.
- Ты уяснила урок, дорогая? – самодовольно бросил мужчина, возвращаясь на свое прежнее место. – Надеюсь, что да. В противном случае, не надейся, что кто-то или что-то может меня остановить, - в конце он недобро усмехнулся, наблюдая за тем, как шатенка покидает их очередной совместный ужин. – Жду тебя сегодня в западном крыле. Лучше не опаздывай, - предупредил тот на прощание, после чего массивная дверь закрылась, оставляя босса и его псов в одиночестве.
***
Ноги подкашивались так, словно это была их первая брачная ночь, а не очередное запланированное «свидание». Супружеский долг, едко напоминали они себе. Кутаясь в плотный халат, Савада медленно прошлась около входа, собираясь с духом, чем-то напоминая бравого кавалера перед королевскими покоями. Глубоко вздохнув последний раз, девушка повернула резную металлическую ручку, попадая в скудно освещенную спальню супруга. Лицо сразу обдало ароматом чужого геля для душа и выпивки. Занзас, до того свободно развалившийся на одной из половин кровати, поднял голову, придирчиво рассматривая ее внешний вид.
- Ну, хоть в этот раз я сэкономлю время, - оскалился он, ставя пустой бокал на деревянный столик и ленивым жестом подзывая к себе жену. Та невольно приблизилась, ощущая неприкрытое раздражение, сжимающее горло подобно дьявольским силкам.
Длинные пальцы незамедлительно расправились с тугим узлом, сбрасывая ненужную деталь одежды и, тем самым, открывая свободный доступ к женскому телу, защищенному лишь тоненькой ночной рубашкой. Брюнет, в который раз удивился, что со своим телосложением Тсуна больше напоминает худощавого подростка, но не как молодую женщину. Если бы не аккуратная грудь, чуть округлые бедра и копна длинных волос, босс Варии решил бы, что ему подсунули несмышленого мальчишку с тощей задницей.
Как и в прошлые встречи, мужчина пытался как можно быстрее отделяться от этого тянущего и невыносимого чувства зависимости. Будто он теперь навечно привязан к одному человеку. Вернее, пока смерти не разлучит их.
Все действия повторяются по замкнутому кругу, как какая-то заученная молитва, которую Савада выучила буквально наизусть и могла предугадать каждое следующее движение. Сейчас он точно оставит в покое затвердевшие, от мучительных прикосновений шершавых подушечек и горячего рта, соски, и переместится к впалому животу, покрывая его беспощадными укусами. Не пройдет и пары минут, как Занзас окончательно стянет с нее раздражающую тряпку, оставляя абсолютно беспомощной под взглядом диковатых глаз. Девушке же вновь нестерпимо захочется прикрыть глаза узкой ладонью и свести бесстыдно разведенные ноги, но этого, ей, конечно, не позволят. Брюнет грубо притягивает ее к себе, тыкаясь головкой у входа и тут же входя в хрупкое тело, задавая яростный темп и стискивая узкую талию до багровых синяков. До него, как сквозь пелену, доносятся хриплые, полузадушенные стоны, а костлявые руки обхватывают шею, хватаясь за нее как за спасительный круг, но ему уже все равно. Только бы это закончилось. Только бы она исчезла. И глава Варии принимает приближающийся оргазм жены как предзнаменование порочного Бога, чувствуя, как быстро сокращаются мышцы, сжимаясь изнутри. Сам же он кончает через пару минут, когда в груди обессиленной Савады, обнимающей его за плечи, загнанно бьется трепещущее сердце.
Утром мужчина привычно не найдет ее рядом. Тсуна уходит задолго до его пробуждения, оставляя после себя только неуловимый запах тела на простынях, которые каждый раз меняют перед ее посещением, и ощущение знакомой пустоты. Занзас привык к ней с самого детства, так что с ней даже как-то комфортно. Через несколько часов он вновь увидит супругу за широким столом в обеденной, но демоны ночи больше не будут преследовать его. Они покидают метущуюся душу с рассветом, вместе с событиями прошедшего вечера, как и шатенка, унося прочь наваждения.
Академия наёмных убийц
В этом мире, тайные войны и заговоры приобрели особо важное значение. У каждого влиятельного человека есть свои связи с…
Варианты ответов: