После разговора с Джинни настроение у Гермионы было плохое. Совсем плохое. Хуже некуда. Да и у кого оно будет хорошим после таких намеков. Первой мыслью было бежать к Дамблдору или МакГонагалл и орать благим матом "Измена-а-а-а-а!". Хорошо, что она никогда не действовала по первому порыву, предпочитая сначала подумать. А подумавши решила, что Джинни не сама дошла до этих крамольных мыслей, скорее всего, исходят они от Гарри, который в их сообществе являлся, и вполне заслуженно, самым главным авторитетом по всякой и всяческой вольдемортовщине.
А у Гарри к Вольдеморту был такой счет, что просто так он на сторону врага не перекинется, значит узнал наш Избранный что-то такое... даже можно сказать, совсем эдакое, что сильно вдруг переменил свое мнение. Оставалась правда возможность, что Враг пролез в его сознание и погоняет им как заблагорассудится. А если нет? Тогда совсем плохо, ибо в этом случае такой уютный и добрый мир, в котором есть однозначное деление на "хорошо" и "плохо", где Добрый Дедушка Дамблдор (плюс все, кто на его стороне) неизбежно победит Злого и Страшного Вольдеморта (с его приспешниками), летит к той самой бабушке и остается Гермиона одна, на холодном ветру, без четких ориентиров. Прокрутив все это в голове, решила наша умница и отличница провести собственное расследование.
Первое, что она сделала, это открыла газеты за последние пару дней, выписала все сообщения о нападениях Пожирателей смерти и повторила расчеты, которыми Гарри занимался еще летом. И, естественно, получила тот же самый результат. А поскольку девушка она очень внимательная, гораздо внимательнее Гарри, то ей удалось заметить некоторые подробности, которые Гарри пропустил. А именно, что через раз Черная Метка была нарисована на стене углем, фломастером, даже краской из баллончика. Или то, что позавчера, например, Беллатрикс Лейстрандж в одно и то же время участвовала в трех нападениях в разных концах Британии. А вчера тот же фокус проделал и Люциус Малфой. Тут явно было что-то не то и не так. И решила Гермиона поспрашивать своего знакомого Пожирателя, а конкретно – Малфоя-младшего.
– Кстати, а чем сейчас занимается твой отец? – Набравшись наглости, спросила она в тот же вечер.
– В Москве, агентуру вербует. – Не задумываясь ответил Драко.
– А ты не боишься мне это вот так говорить? Вдруг я донесу Дамблдору?
Драко пожал плечами.
– Как будто этого кто-то не знает. Он же не в подполье сидит, поехал туда официально, даже визу получал, живет в Балчуге.
– А Беллатрикс...
– Тетя Белла? Ее Лорд вообще из замка не выпускает. Он ее задействовал вообще только два раза: первый в Министерстве, когда они с Поттером сцепились, и второй, когда...
А вот что это за "когда" Гермионе узнать тогда не удалось. Не удалось потому, что именно в этот момент со стороны Большого зала раздался истошный вопль Филча. Старосты рванули туда. Когда они добежали, а заняло это примерно пять минут, Филч все еще орал. Он стоял посредине большого зала и указывал на стену над слизеринским столом. Перед самым входом Малфой притормозил, достал палочку и, указав жестом чтобы Гермиона оставалась в коридоре, шагнул внутрь. Какое-то время он внимательно смотрел туда, куда указывал Филч, потом махнул Гермионе рукой, типа, заходи, и начал успокаивать завхоза.
– Так, так. Вижу, что старосты Гриффиндора не спешат к месту происшествия. – Снегг, неизвестно каким образом, возник за спиной Гермионы. – А старосте Слизерина двадцать балов за оперативность.
– Все в порядке, сэр. – Подал голос Малфой. – Она добежала сюда одновременно со мной. Просто не могу же я позволить девушке первой войти в опасную зону.
– Хм. Еще двадцать баллов за воспитанность и рыцарские качества.
– Думаю, Гермиона тоже заслужила награду за оперативность. – МакГонагалл появилась в зале вслед за Снеггом. – Двадцать балов Гриффиндору. И все же, из-за чего тревога?
Причина тревоги переливалась над столом Слизерина всеми цветами черного. Пресловутая Черная Метка...
Постепенно в Большом зале собрались деканы всех факультетов, директор и все старосты.
– Твое мнение, Северус? – Спросил Дамблдор, рассматривая знак мрака.
Тот пожал плечами.
– Думаю, это чья-то дурацкая шутка. Убрать?
– Я тоже думаю, что шутка, но, на всякий случай, надо кое-что проверить. Подожди, убрать ее мы всегда успеем.
Окинув собравшуюся публику взглядом, Дамблдор обратился к старостам.
– Прошу вас, пройдите в свои гостиные и немедленно составьте списки тех, кто отсутствует. Завтра подадите их лично мне перед завтраком. Никого не выпускайте из гостиных до моего особого распоряжения.
Естественно, на следующее утро пришел отбой тревоги. МакГонагалл, которая принесла это известие, подозвала к себе Рона и задала неприятный вопрос:
– Объясните мне, почему вчера ночью, во время тревоги, Вас не было в Большом зале?
– Аааа... понимаете... мммм... – Рон не мог поднять глаза от своих ботинок.
– Пошшему вввыы вввощщщще позззволяете Гермионе одной ххххходить на обххход зззззамка?!!!!! – Декан Гриффиндора постепенно зверела.
– Ээээ... она.... это... сама вызвалась...
– Ввввывощщщеджжжентельмениликто?! Вввассссвощщегдевввоссспитывввали?! Японимаюбылбыизззгрязззнокровввок!!! Авввы!!! Предссставввительдррррреввввнейбллагоррроднойссссемьи!!!!
Гарри, который стал свидетелем этого, с позволения сказать, диалога, показалось, что МакГонагалл перешла на какой-то редкий диалект парселтанга. Потом он, правда, понял, что в минуты ярости у нее пробивается сильный кошачий акцент. Кары небесные посыпались на Рона как из рога изобилия. МакГонагалл написала письмо родителям, в результате уже за ужином ему пришлось выслушивать пятнадцатиминутный громовещатель, а мама Уизли, как известно, умеет громовещать. Филч обрел в его лице очень старательного помощника в протирании полов и убирании мусора. И, естественно, личный контроль декана за исполнением обязанностей старосты. А МакГонагалл – это не Гермиона, ее не пошлешь.
Однако Рон и здесь остался верен себе до конца. Поскольку теперь почти всю работу старосты приходилось делать ему, он с чистой совестью решил, что можно спихнуть на Гермиону то, что декан проконтролировать не может, а именно, ночное патрулирование замка. Гермиона, к его удивлению, не сильно от этой обязанности отбивалась. Знал бы Рон почему...
Получая истинное удовольствие от наблюдения за тем, как МакГонагалл выбивает пыль из ушей Рона, Гермиона едва не пропустила развязку расследования истории появления Черной Метки. А посмотреть было на что.
Прежде всего, Дамблдор сверил записи тех самых серебряных позванивающих приборов, которые так поразили воображение Гарри, и пришел к выводу, что проникновения извне на территорию замка не было. Дальше была проведена большая следственная и аналитическая работа, которая не дала ровным счетом ни чего. То есть вообще ни чего. Количество подозреваемых как было все ученики и учителя Хогвартса (за исключением Филча, который колдовать не умел, и Хагрида, который в тот день был в отъезде), так и осталось. Озлобленный Рон высказал предположение, что это мог быть один из эльфов, конкретно, Винки спьяну, за что и получил от Гермионы увесистую пощечину. Впрочем, у Винки было алиби.
Решение неожиданно нашел Гарри. Он старательно делал вид, что все так же рьяно сотрудничает с Дамблдором, поэтому предложил следующее:
– Сэр, а может быть, кто-то мог видеть, как это сделали?
– Мы спрашивали учеников. Ты же знаешь. Никто ничего не видел.
– Я не об этом. В замке живет много разной живности. Есть крысы, змеи... Если бы было возможно спросить у них.
Директор задумался.
– С крысами мы общаться, увы не умеем, а вот змеи... Ты у нас змееуст, так что я думаю, не откажешься помочь школе.
– Конечно, сэр. – Гарри послушно изобразил на лице гордость.
Естественно, сам ловить гадов по закоулкам он не стал. Послал Шипуна, своего карликового василиска, навести справки среди местного ползучего племени. Часа через два тот приполз в сопровождении маленькой гадюки.
– Повелитель хотел меня видеть? – Вежливо поинтересовалась та.
– Ты была вчера ночью в Большом зале?
– Да, повелитель.
– Ты видела, как некто призвал Знак Мрака?
– Да.
– Можешь узнать этого человека?
– Я запомнила, как он выглядит, и запомнила его запах.
По описаниям получалось, что это пуффендуец, судя по росту курса эдак второго, но может и первого.
Бледные подозреваемые были выстроены в один ряд в Большом зале, каждый вытянул вперед правую руку. Гарри подносил свою свидетельницу к протянутой руке, та касалась руки раздвоенным языком (всем известно, что змеи нюхают своим языком) и выдавала вердикт:
– Нет, не тот...
Но ближе к концу шеренги она встрепенулась.
– Это он, повелитель. Я уверена. Прикажете убить его?
– Не надо. – Гарри нежно погладил гадину. – Это будет для него слишком просто.
Пока гадючка наслаждалась честно заработанным теплым молоком, Дамблдор произвел исследование волшебной палочки подозреваемого и точно установил, что метка была поставлена именно этим инструментом.
– Ну и зачем ты это сделал? – Спросил директор.
– Думал, что из-за этого отменят занятия, и у нас не будет контрольной. – Ответил крэббообразный пуффендуец по имени Джон Булл.
– Странно, что Вы не в Слизерине! – Прошипела в своей неподражаемой кошачьей манере МакГонагалл.
– Ничего удивительного. – Возразил Снегг. – Любой из моих сумел бы сделать это так, чтобы не попасться. Даже Крэбб.
– Чему Вы учите детей, Северус! – Возмутилась профессор Стебль.
– Моих и учить не надо. – Пожал плечами декан Слизерина. – А этого – бесполезно.
А сам подумал, что Поттер – это еще не самое большее зло. Оказывается, есть еще и Джон Булл. К тому же у Поттера есть какой-никакой стиль. Василиска под кроватью выводить – это вам не Черную Метку в Большом зале ставить. Для этого фантазия нужна, знания какие-нибудь.
На следующее утро вся школа узнала, что мама Уизли присылает не самые громкие и длинные громовещатели. В течение часа отцовский голос объяснял несчастному Джону, какой он дурак, причем в таких выражениях, что Дамблдор всерьез задумался, а не подчистить ли детям память?
Слушая эти излияния, Гермиона думала "А и в самом деле, сколько всего сейчас списывают на Вольдеморта? А раньше списывали?" Вечером того же дня она снова подняла эту тему в беседе с Малфоем.
– Так что ты там говорил про Беллатрикс?
– Да ни чего. Тетя сейчас все время сидит в замке. Лорд ее всего два раза на дело посылал. В министерство и когда "Маджик-Робинс" громили.
– А как же Сириус? Говорят она его убила.
– Блэка? Уууу... Видела бы ты, как она выла, когда кто-то сделал это за нее. Она до сих пор носит траур.
– По Сириусу?
– По несбывшейся мечте замочить кузена.
Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…
Варианты ответов: