Ночь 3: Отражение реальности.
Во вторую ночь Аллен услышал колыбельную, что пела ему Хейл. Правда, без сопровождения гитары. Тсубаки просто пела сидя на краю его больничной койки и перебирала его белоснежные волосы в ладони. Нежные прикосновения убаюкали его. Ощущения были теплые, и такие желанные. Ни девушка, ни юноша не думали об этом. Всё это осталось в ночи, а свидетелем была разве что луна. Тсубаки ночью сидела и следила за спящим Алленом, рано утром меняла перевязки и они вместе шли на завтрак. Лави постоянно подкалывал их тем, что видел в палате Уолкера. До обеда девушка спала в палате своего пациента, на что тот не был против. Он иногда сам заходил к ней, проверить спит ли она спокойно. Затем перед обедом нужно вновь сменить повязки. Аллен слишком много шоркается по ордену и повязки просто перестают быть стерильными. Они вместе обедают. Аллен идет в научный отдел, а Тсу на тренировочное поле. Там она получает уроки по рукопашному бою и владению холодным оружием. За тренировками не редко приходил наблюдать Комуи, иногда посещали её друзья. После поединка с Кандой, она сидела с Мари и играла на гитаре. Раза два она состязалась с Лави. Но у них была ничья. Одна победа у историка, одна у Хейл. Три раза с Линали, и каждый раз она втирала Ли в землю. В прямом смысле этого выражения. Линали взлетала, а Тсубаки хватала одну ногу Линали и направляла силу прыжка в обратную сторону. Что сказать, отношения между Линали и Тсубаки были очень натянуты. Они явно друг другу не нравились. Пусть у Ли было больше опыта в боях, зато Тсубаки знала науки и с легкостью могла обращать силу противницы против неё самой. Это был единственный противник в ордене, с которым Тсубаки дралась серьезно, ведь обычно все бои были сплошным дурачеством. Многие специально приходили смотреть, как состязаются две девушки. Но, увы-увы, победа была всегда за Хейл. После тренировок все шли на ужин. Там они кушали и разговаривали. Когда столовая закрывалась, Линали и Лави шли в палату к Уолкеру, что бы посидеть. Когда оповещали отбой в больничном крыле, ребята прощались с Алленом и уходили. Тсубаки и Уолкер пили чай, и юноша ложился спать. Хейл пела ему колыбельную, и он засыпал.
Так они и жили, пока Аллена не выписали из больницы. В этот момент всем выдали задания. Тсубаки, как и обещали, отправили вместе с Кандой. Им дали задание в одном из маленьких городов Англии. Их путь сейчас лежал именно в том направлении.
В самой большой сельской больницы этого городка есть очень интересные жалобы. Одни из жалоб направлены на то, что в него не посмотреться невозможно. Оно искажает вид лишь человека, предметы не трогает. Другие поражены, насколько красиво и абстрактно вокруг, а они на этом фоне серые. Это вгоняет в депрессию, ибо зеркало висит между психиатрическим отделением и хирургией. Это задание досталось по той причине, что Тсубаки сможет окончить курс терапии. Так как нужно что бы ещё один человек мог спокойно «отлучаться», Тсубаки положили в больницу, а Канда был её женихом. При таких отношениях, Канда мог спокойно приходить к своей «невесте» когда ему угодно. Хейл была очень зла на такой расклад. Во-первых, она снова ляжет в больницу, во-вторых, ей навязали в «мужья» Канду. Тот тоже был тому не рад.
- Здравствуйте! – проговорила Тсубаки, заходя в палату, где ей придется лечиться и работать.
- Доброе утро! – проговорили две женщины лет сорока. «Ясно. Меня положили с теми, кто больше всего жаловался на зеркало…»
- Теперь я составлю вам компанию. – с милой улыбкой сказала девушка. Она прошла к свободной кровати у окна. В этот момент зашел Канда и занес маленькую сумку с вещами Хейл. Это было лишь для вида. Там был складной посох, из сплава метала, что плавиться дольше и разогреть до температуры плавления будет трудно. В раскладном виде достигает полтора метра с заостренным кончиком в виде розы ветров. Так же полотенце и не активированный голем. Пару кофт и штанов. Канда поставил сумку на кровать и встал у окна.
- Хорошо. – пропели две женщины. Тсубаки мысленно скривилась, а Канда хмыкнул. Тсубаки взяла его под руку и вывела из палаты.
- Мы пойдем к заведующему! – проговорила Хейл, выходя из дверей.
Немного пройдя, Тсубаки отпустила Канду и пошла к коридорчику, что разделяет хирургическое от психиатрического отделения. Там стоял кремового цвета диван. С одной стороны от него большое фикусовое дерево в ведре, а с другой столик с журналами. Напротив дивана было зеркало, в него смотрелась маленькая девочка, лет девяти. Хейл подошла к девочке и тоже посмотрела в зеркало. От увиденного у неё расширились глаза. В отражении не было девочки. Не было дивана и вообще отражения больницы. Темный фон, он был закрыт фиолетовым туманом. Из зеркала на Тсубаки смотрела девушка, смутно напоминавшая саму Хейл. Та леди была намного красивее, чем Тсубаки. В красивом черном платье с пышной юбкой, оно было выше колена. Корсет платья был ушит драгоценными камнями и кружевами. Видно, что платье очень дорогое, вида венецианской эпохи Англии. В черных туфлях, что завязывались на черные ленты до колена. Черные перчатки из кружев до локтя. Длинные, ниже колена темно-красные волосы. Королевская осанка. Аристократичные черты лица. Алые губы. И… Невероятно яркие глаза. Словно в них пылает огонь, или живет солнце. Рассмотрев девушку, Хейл обратила внимание, что на плече у незнакомки лежит рука. Она принадлежала ещё более незнакомому человеку. Он выше девушки на пол головы. Белоснежные волосы. Маска на лице и белый плащ. Он улыбается. Это заставило Хейл обернуться. Но за её спиной никого не было.
- Что ты увидела? – спросила маленькая девочка.
- Очень красивую, незнакомую мне девушку и рядом с ней человека, чью личность скрывает маска. – сказала Тсубаки не отрываясь от отражения. Затем повернула голову к Канде. – Канда, посмотри в зеркало. – попросила Хейл.
- Уже сегодня смотрелся. – хмыкнул он.
- Посмотри. Это будет совсем необычное отражение тебя. – сказала тихо, маленькая девочка.
Канда подошел и посмотрел в отражение. Его зрачки расширились, а по лбу стекал холодный пот. Его тело задрожало, он коснулся зеркала и затем быстро отошел от него. Тсубаки повернувшись к отражению, увидела обычное отражение. Больница, девочка, она и плечо Юу.
- Что ты увидел? – спросила маленькая девочка.
- Свою мечту. – коротко ответил мечник. Канда отошел от зеркала подальше и старался не смотреть в него. Но все равно, отражение мечты исчезло.
- Это зеркало не хотят снимать по той простой причине, что главному управляющему этой больницей, нравится отражение. Он хороший человек и увидел отражение такое же хорошее. – проговорила девчушка.
- А что же видишь ты? – спросила Тсубаки у малышки. Хейл села на корточки и теперь была чуть ниже, чем девочка. Так она могла лучше разглядеть лицо девчонки.
- Боль. Холод. Кровь. Войну людей. – сказала девочка. Её глаза были полны слез. – То, как люди убивают сами себя. Моего отражения там нет! Нет! – громко сказала она и заплакала. Тсубаки опустилась на колени и обняла девочку. Малышка в голос плакала, обнимая Хейл. Тсубаки гладила девочку по спине, стараясь успокоить.
- Мария! Мария! – раздалось из конца коридора. - Ах, вот ты где, Мария! – подбежала к экзорцистам медсестра. – Простите эту девочку. Она всегда часами смотрит в зеркало и плачет. – говорила женщина.
- Ничего страшного. – ответила Тсубаки. Маленькая девочка, которую назвали Марией, оторвалась от Тсубаки и посмотрела на служащую больницы.
- Ты ведь не доставила неприятностей этим молодым людям? – спросила женщина у Марии.
- Немного… - протянула девочка. – Простите! – она поклонилась Тсубаки. Хейл улыбнулась и встала с колен.
- Ничего страшного! – ответила Тсу. – А Мария, она, где лежит? В каком отделении? – спросила она.
- В психиатрическом. По началу лежала в хирургии, но после того как посмотрелась в зеркало, её перевели сюда. – ответили Тсубаки.
- И давно она там лежит? – спросила Хейл.
- Три месяца и неделю.
- И много жалоб на зеркало?
- Почти каждый третий кто лежит в этих двух отделениях жаловались. Около сотни человек.
- Ммм… спасибо. – протянула Тсубаки. Она вновь села на корточки и посмотрела на девочку.
- Ты всегда видишь одно и тоже в отражении? – спросила Хейл, взяв маленькую ручку Марии.
- Нет. Картинки всегда разные и они движутся. Но они все посвящены убийствам и войне. – сказала Мария. – Ты мне веришь, или, как и врачи считаешь меня сумасшедшей? – искренне спросила девчушка.
- Я тебе верю, Мария. – Тсубаки улыбнулась.
- А мы ещё встретимся? Как вас зовут? – завалила вопросами Мария.
- Думаю что да. И не один раз. Я Тсубаки. - улыбнулась экзорцистка.
- Я буду ждать. – улыбнулась девочка. – А сейчас мне нужно идти кушать. – сказала Мария и помахала Тсубаки. Хейл встала с колен и помахала рукой в ответ.
- Приятного аппетита! – с улыбкой сказала Хейл и посмотрела, как медсестра уводит девочку в свое крыло больницы.
Тсубаки посмотрела в зеркало и ничего странного не увидела.
- Как странно. Отражение исчезло. Теперь я вижу себя. – тихо сказала девушка.
- Надо сообщить в Орден. – ответил Канда.
- Позаботься об этом. А я займусь расследованием. Приходи завтра, {censored} из Ордена. Обменяемся информацией.
- Ты справишься?
- Ага! – улыбнулась Тсубаки.
- Тогда увидимся завтра.
- Пока! – помахала Хейл в ответ. Канда не обернулся. Он уже шел к выходу. Тсу глубоко вздохнула и направилась обратно к себе в палату.
Там она села на кровать и переоделась в легкие шорты и майку.
- Я Оливия. – представилась одна женщина. Она была на вид лет сорока. Лежала в палате после операции на почки. Светлые, пшеничные волосы. Тусклого серого цвета глаза. На лице были морщинки. Женщина явно перебарщивала в свое время с косметикой.
- А меня зовут Катрин. – представилась вторая женщина. Лет тридцати пяти - тридцати семи. Темного, ржавого цвета волосы. Веснушки. Болотного цвета глаза. Ей будут делать операцию на вправление кисти левой руки.
- А я Тсубаки. Приятно познакомится! – ответила Хейл на представление женщин.
- Ох, а кто этот молодой человек, что пришел с Вами? – спросила Катрин. «Ни на тебе мне тоже, или что-то подобное. А сразу на моего спутника? Ну и нахальство! Мне они не нравятся.»
- Эм… - девушка сделала паузу. – Это мой… жених… - с трудом выговорила последнее слово.
- Такие молодые, а уже обручены? – заметила Оливия.
- Так пожелали наши отцы. Мы из тех семей, что женятся по расчету. – быстро придумала отмазку. «Надо будет эту легенду рассказать Канде. А то вдруг разные получаться…»
- Бедняжка. Как же ты без любви! – пролепетала Оливия. Они немного раздражают.
- На то была последняя воля моего отца. Я не могу её проигнорировать. А любовь? Это всего лишь потребность. – пофигистично высказалась я.
- Да как умно ты говоришь… - протянула Катрин. Тсубаки хмыкнула.
- А он весьма красивый… - протянула Оливия. К слову, Канда приходил без костюма экзорциста. Черные брюки, белая рубашка, расстегнутая на две пуговицы сверху, черные туфли. Его волосы были завязаны в его обычный конский хвост. «Ишь губу раскатала.»
- Они, японцы, все такие. – протянула Хейл, как бы между прочим. – Но вот характер… Воспитывать, да воспитывать… - поморщилась Тсубаки.
- Тогда удачи тебе с ним. – холодно бросила Катрин. Разговор был закончен. Ну и ладно.
Академия наёмных убийц
В этом мире, тайные войны и заговоры приобрели особо важное значение. У каждого влиятельного человека есть свои связи с…
Варианты ответов: