БЕЛЛА
Эдвард, стоя возле двери, смотрел, как я разглядываю фотографию. Рене и Лиз начали вспоминать тот день, когда она была сделана. Тогда мы пошли в местный парк на пикник, но вместо того, чтобы кушать, мы с Эдвардом нашли замечательную детскую площадку для исследования. Мы весь день провели, бегая, лазая и катаясь с горки. К тому времени, когда мы вернулись домой, Эдвард уже засопел, и Лиз уложила его на диван. А я, по всей видимости, забралась туда несколькими минутами позже и тоже заснула.
После того как они рассказали нам историю, что хранила фотография, Рене с Лиз ретировались на кухню. Элис что-то промычала, что нужно пойти и найти Джаспера, и тоже ушла. Комната опустела. Эдвард медленно подошел и присоединился ко мне на диване.
- Можно? – спросил он, указывая на рамку. Я смотрела, как он наклонил голову, исследуя изображение. Он провел пальцами по моим волосам на фото и нежно улыбнулся. Он, казалось, впитывает каждую деталь, приближая рамку, чтобы получше разглядеть.
- А знаешь, ты была очень миленькой маленькой девочкой, - мягко сказал он голосом, полным обожания.
Я взяла у него фотографию и указала на его детское, умиротворенное личико.
- Ты был прелестным. Только посмотри на эти кудряшки, – я убрала вьющуюся прядь волос, что упала ему на лицо, положила свою ладонь ему на щеку и мягко спросила, - Ты знал об этом?
Он покачал головой и снова посмотрел на снимок.
- Я обнаружил тогда же, когда и ты. Мама просматривала старые альбомы, но я подумал, что она просто предалась ностальгии - все же Рождество, - он пожал плечами, улыбаясь, и опять посмотрел на фотографию, как будто пытаясь что-то вспомнить. - Я видел её столько раз, но никогда не знал, кто она… - прошептал он так тихо, что я не уверена, хотел ли он, чтоб я услышала это.
- Я буду всегда хранить её, - я прижалась к нему.
Я рассматривала фотографию как минимум раз двадцать, с тех пор как открыла подарок Лиз. И каждый раз, когда я видела миленькое личико Эдварда, я таяла. Несколько позже, когда я стояла на кухне, Элис уже в который раз поймала меня за этим занятием и рассмеялась.
- Ну, сейчас-то ты мне веришь?
- Верю чему? – проворчала я, оторвав взгляд от снимка, только чтобы встретиться с её самодовольной ухмылкой.
- Этому… - сказала она, указывая на рамку. - Что вам суждено быть вместе.
Я хотела поверить ей больше всего на свете.
- Я не знаю, - но мои страхи имели надо мной большую власть. Как бы я ни старалась их побороть, они все еще были там, кричали в моей голове.
- Он любит тебя, Белла. Это у него на лице написано. Каждый раз, когда ты входишь в комнату, он практически светится, - уверенно сказала она. Я, однако, сомневалась. – Ты что, серьезно сомневаешься в его чувствах?! – спросила она в неверии.
- Нет, я знаю, что он любит меня… Просто я… - я пыталась подобрать правильные слова, чтобы объяснить ей. - Наверное, я просто не знаю, почему он меня любит… - я снова взглянула на фотографию, позволив волосам упасть на лицо, закрывая меня.
Сзади я услышала добрейший и нежнейший голос, когда-либо мне отвечавший.
- Я люблю тебя потому, что ты замечательная и веселая, умная и глупенькая, красивая и честная, лояльная и доверчивая, чуткая и добрая, – Эдвард мягко развернул меня к себе, поднял мой подбородок, чтобы посмотреть в наполнившиеся слезами глаза и продолжил, - Я люблю тебя потому, что ты самый потрясающий человечек, которого я когда-либо встречал, и я буду любить тебя…вечно.
В его голосе не было ни тени сомнения, только уверенность и любовь. Он стер большим пальцем дорожку слез на моей щеке, и прошептал:
- Я люблю тебя.
Если выражение его лица было недостаточным доказательством, то глубина его взгляда подтверждала каждое сказанное им слово.
- Я тоже тебя люблю. Больше, чем я могла себе представить, что смогу полюбить, – я поднялась на цыпочки и поцеловала его сейчас улыбающиеся губы, - Осталось всего 156 часов, - прошептала я, не отрываясь от него.
Он игриво зарычал и развернул меня.
- Теперь иди найди Джаспера. Нам еще нужно вернуть вас домой, чтобы приготовить Рождественский обед, – он ободряюще сжал мою руку на прощание и вышел.
- Чувствуешь себя лучше? – мягко спросила Элис. Я кивнула и улыбнулась, когда услышала, как Эдвард с Джаспером спорят, кто будет за рулем. – Ну и хорошо. Будь счастлива, Белла, ты заслуживаешь этого, – она обняла меня так крепко, насколько позволяли её маленькие ручки. Я тоже её обняла, потеребив порезанную кофту.
- Пошли, доберемся домой и переоденем тебя из этих уродливых шмоток во что-нибудь ошеломительное, - смеясь, сказала я.
Эдвард с Джаспером подбросили нас до дома моих родителей, чтобы мы могли переодеться и помочь Рене с обедом. Мы приняли душ, сделали быстрый звонок Розали и Эмметту, пожелав им счастливого Рождества, и направились на кухню, на запах индюшки.
- Дай нам какую-нибудь работу, мам.
Рене долго смотрела на гору кожуры от картофеля и сказала:
- Идите, накрывайте стол. Нас будет 10 в этом году. Используйте красную скатерть и зеленые салфетки.
- Мы справимся, мам… не волнуйся, – мы с Элис направились в столовую, где раздвинули стол, чтобы все поместились. Элис поставила салфетки какими-то замысловатыми фигурами, этому еще в детстве научила её мама. Когда мы закончили, стол выглядел, как с обложки модного журнала.
Оставшийся день мы провели на кухне. Элис делала печенье, а я – салат и сырную нарезку. Когда пришла тетя Эсми, они с Рене встали часовыми у индейки, нервно поглядывая на нее каждые пять минут, боясь как бы она не подгорела.
Я посмотрела в окно, когда услышала звук подъезжающей машины.
- Они здесь! – завизжала я, бросая миску, которую мыла, обратно в мыльную воду, и понеслась к двери.
- Кто-то перевозбужден… - услышала я хихиканье Эсми, когда она вытирала с пола мыльную воду, оставленную мной.
Я распахнула дверь и увидела Эдварда, стоящего на пороге и весело улыбающегося, остальные члены его семьи были на метр позади него.
- Я не видел, чтобы он так быстро двигался, уже давным-давно, - сказал Эдвард-старший своей жене, смеясь, в то время как я уже оказалась в объятиях моего Эдварда.
- Оставь его в покое, он влюблен. Ты так же рад был меня видеть много-много лет назад, - поддразнила Лиз. Эдвард взял их пальто и повесил в шкаф.
- Джентльмены! Я считаю более безопасным находится подальше от кухни, в связи с подготовкой к ужину, исходя из моего супружеского опыта. Рене становится немного слишком… Индейка – это «больная» тема. Мы с Карлайлом прячемся и смотрим игру, - Чарли проводил их в гостиную.
Через час уже была готова и индейка, это было самое быстрое время, за которое Рене когда-либо готовила такой ужин. Остальная еда была такой же потрясающей, но компания была лучше. Эдвард и Джаспер рассказали всем о своем плане открыть бар, включая местоположения, которые они рассматривают, как наиболее приемлемые. Я наблюдала, как Карлайл и Эдвард склонились друг к другу и обсуждали превосходство тех или иных мест над другими. Чарли продолжал кормить нас своими рыбацкими байками, включаю ту, про 20-ти фунтовую(около 9кг) черную финскую форель, которую, он клянется, что видел в нескольких сантиметрах от своей лодки.
Рождество с Эдвардом было просто волшебно, по-другому и не скажешь. Элис и Джаспер шептались на диване, в то время как Эдвард снова играл для меня на пианино. Я сидела рядом с ним и, как завороженная, наблюдала за его пальцами, бегающими по клавишам и создающими самые прекрасные в мире звуки. Я узнала эту мелодию, он частенько её напевал.
Намного быстрее, чем мы того ожидали, гости ушли. Лиз нужно было закончить выносить испорченные прорванной трубой ковры, до того как парни уедут обратно в Портланд. Мы с Элис предложили свою помощь, но мальчики даже и слышать об этом не желали. Однако они были более чем взволнованы нашей совместной поездкой домой, которую предложила я. Отцу Эдварда теперь не придется никуда ехать, и Рене будет чувствовать себя лучше, зная, что мы с Элис не будем предоставлены сами себе на дороге.
Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…
Варианты ответов: