Она смотрела на него, не смея шелохнуться, а он жадно вглядывался в ее лицо, пожирая взглядом. Хидан молчал. И это красноречивее любых слов говорило о чувствах, скопившихся в его душе. Он выглядел растерянным и несчастным, и сердце девушки сжалось от боли, переполнившись состраданием. Бедняга…
Его лицо осунулось и похудело. Веки покраснели, а под глазами залегли темные тени. Вишневый взгляд уже не жег, пробирая до основания самого существа, потускнев, тенью густых ресниц подрагивая на смуглых щеках. Синоби смотрел на нее, не отрываясь, в скорбной ужимке поджав полные губы.
- Ты жив! – Облегченно повторила Касуми, пошатнувшись, и в волнении поднесла дрожащую ладонь к губам. Сердце радостно забилось в груди, и словно гора с плеч упала.
Так значит, Пейн выполнил свое обещание, данное ей когда-то. Касуми возрадовалась, внутренне ликуя, и ощущение любви к Лидеру с еще большей силой разгорелось в ее груди.
Он был щедр с ней, пойдя на встречу, предоставил возможность снять с души очередной груз ответственности, и девушка была искренне благодарна ему за это.
- Жив… - Невесело хмыкнул Хидан, отворачиваясь. – Если это ты называешь жизнью, тогда лучше умереть самой страшной смертью….
И разом, словно стена отчуждения возникла между ними. Хидан держался холодно и отстраненно. Невидящим взглядом, уставившись прямо перед собой, он впал в задумчивую прострацию, и мысль тонким напряжением мимических реакций безжизненной маской застыла на его лице. Казалось, синоби настолько ушел в себя, погрузившись в собственные мысли, что совершенно забыл о присутствии куноити, машинально покручивая кольцо на пальце. Оно жгло… угнетало… наталкивало на определенные мысли. И вопрос о принадлежности к организации Акацуки теперь стоял для синоби неожиданно остро.
Но в который уже раз за последние насколько месяцев куноити почувствовала себя виноватой. Почему-то это чувство преследовало ее на протяжении длительного периода, неустанно давая о себе знать. Что случилось? И каким образом она докатилась до подобного состояния, девушка затруднялась обоснованно ответить даже самой себе, уж не говоря о том, чтобы держать ответ перед кем-либо еще. Сначала Неджи, потом Конан, Хидан, Цунаде, Коноха… Этот список можно было продолжать до бесконечности. Судьба словно насмехалась над ней раз, за разом толкая на все новые и новые злоключения. Она ощущала себя повсеместно обязанной. И чувство собственного достоинства все чаще взывало настойчивыми позывами к гордости….
- Прошу тебя не говори так… - Взмолилась она, нервничая, на подгибающихся ногах шагнув ближе. Его апатичное настроение пугало ее, ибо никогда прежде Касуми не видела Хидана в подобном состоянии. Агрессия, презрение, ярость, жестокость… да, но не вялая растерянность, побитость… никчемность. Он словно утратил само желание жить, потерялся в пучине нахлынувших переживаний, потушив пламенный пожар в глубине страстного сердца. Неужели она и в этом повинна?
- Забавная штука жизнь… Никогда не задумывался об этом… Бред какой-то! – Рассуждал вслух нукэнин, отрешившись от окружения. – Столько времени прошло… Дурак… Только теперь навсегда потеряв, я понял насколько сильно люблю тебя, Касуми. – Удивленный собственным открытием, нукэнин перевел на нее растерянный взгляд, полный невыразимой грусти и тоски. – Прав был Какудзу, утверждая, что от женщин одно только зло,… а я не слушал. Кретин… Жаль что он погиб. Мудрый был человек… Но Пейн… это все так неожиданно! Он ведь был с Конан все это время! Казалось у них все серьезно и на тебе! Переметнулся, как пить дать! А все строит из себя доблестного ниндзя!
Вишневые глаза синоби остекленели, сверкая искорками помешательства. Горечь сквозила в каждой его фразе, вперемешку с ярой неукротимой ненавистью то ли к самому себе и упущенным возможностям, то ли к Лидеру, посмевшему увести любимую прямо из-под его носа.
Универ Экстрасенсов
В этом мире существуют духи и потусторонние силы, каждые из которых тревожат умы обычных людей. Они пугают, запутывают…
Варианты ответов: