Уже стало темнеть, и Ребекка постепенно успокаивалась. Я гладила ее по голове, частенько не замечая, как сама нервничаю и закусываю губу. После такой долгой тишины она заговорила первая.
- Ты могла не спасать нас, но я знаю, что здесь замешано не только внушение Клауса, но и твое собственное решение – начала вдруг первородная, поднимаясь с моих колен, и, присаживаясь рядом – поэтому я помогу тебе. Я же вижу, что ты можешь быть счастливой, тебе просто надо научиться получать удовольствие от жизни. Именно этому и хочет тебя научить мой брат. Хотя у него странные методы. Но я знаю, что на данный момент ты для него не так важна, и он не будет дорожить тобой, если это станет в убыток ему, потому-то я помогу тебе.
Перед смертью… - тут она запнулась и нервно сглотнула, пытаясь, успокоится – моя мать сказала, что ты умрешь, и показала мне, каким способом. Она, можно сказать, подстраховалась в случае предательства – Ребекка говорила все очень спокойно. Глаза все еще были красными после стольких часов рыданий и истерики. Она внимательно смотрела на меня, когда проговаривала всю эту речь. Мне даже стало не по себе, все время хотелось отвести взгляд, спрятаться. Можно ли это было назвать смущением? Да, это так.
После такого многообещающего для меня разговора, хотя правильнее было бы назвать это монологом Ребекки, так как я не промолвила ни слова, мы не спеша поплелись домой. Всю дорогу я сдерживалась. Меня вдруг поглотила волна непонятных меня эмоций. К горлу все подкатывал ком, который я отчаянно старалась проглотить. Легкий ветерок щекотал кожу, и я вдыхала этот запах свежести, каждый раз закрывая глаза, будто старалась полностью поглотить весь воздух, не оставляя ни грамма ни единой душе.
Когда мы подходили к дому Майклсонов, я обратила внимание на блондинку. Она уже была совсем не той, которую я запомнила, когда мы отходили от моего места. Милой и по-детски жалкой Ребекки след простыл. У меня даже дрожь по телу прошлась, когда я увидела ее взгляд. Он был направлен куда-то вдаль. Такой грубый и дерзкий.
Ребекка вошла первая и сразу стала созывать братьев на беседу. Ее голос был грубый и раздраженный. Я шла за ней в гостиную. Дальше я почти не вслушивалась в их разговор. Она так возмущалась на мать, а древние лишь молча слушали ее, изредка задавая вопросы, совсем не замечая меня. Я включила свое внимание уже тогда, когда она заикнулась про смерть матери. О том, куда мы ходили, она умолчала, как и о том, что сама на время превратилась в тряпку.
- Клаус, я сожалею, но теперь ты можешь рассчитывать только на свою семью – немного издевательски проговорила Ребекка, продолжая свою речь – мамочка немного изменила правила. Теперь, тебе не нужна кровь Елены. Нужно найти другую ведьмочку, которая проведет ритуал – древняя сжала губы, отводя взгляд в сторону. Я знала, о чем она будет говорить. Без ритуала гибриды Клауса не смогли бы выжить, а процесс требовал моего сердца, в прямом смысле этого слова. Эстер не лгала, когда сказала, что я все равно умру.
- Для него тебе понадобится мое сердце - Она стала медленно приближаться к гибриду, изображая маленькую девочку с обиженной физиономией – Ты ведь не станешь убивать меня родную?
Клаус некоторое время отходил от шока, а потом, резко вернувшись в реальность, заявил:
- Дорогая моя сестрица, как ты могла такое подумать? – Клаус широко улыбнулся и крепко обнял Ребекку за плечи правой рукой, целуя ее в лоб.
Я, конечно, догадывалась, что она так поступит, но до последнего не верила. И вот она уже произнесла это вслух.
Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…
Варианты ответов: