.....

Поцелуй Итачи был преисполнен бережливой ласки. Он относился к ней порой слишком трепетно, словно к хрупкой фарфоровой статуэтке, которая при неосторожном обращении легко может разбиться. Это не могло не беспокоить куноити. Она понимала, что синоби во многом сдерживает себя. Даже сейчас, целуя ее, даря ласку шершавого языка, сплетшегося в пламенном «па» с ее язычком. Самари осознавала это, находя подтверждение своим мыслям и тогда, когда обнимая его, под своими изящными ладошками, гладившими мужественный затылок ниндзя, ощущая напряжение налитых мышц шеи и спины.
Она не преставала поражаться загадочности, которая в буквальном смысле, незримым ореолом окружала личность Итачи Учиха. Она сопровождала его везде, куда бы он ни пошел и чем бы ни занимался, в каком-то смысле роднила его с другом - Шисуи Учиха.
Это проявлялось, прежде всего, в том, что оба молодых человека превосходно умели владеть собой и, в случае необходимости, могли без труда контролировать возможности собственного организма, вплоть до проявления секреторно-мышечной деятельности, что, пожалуй, являлось необходимым качеством для профессионального синоби, вся жизнь которого, по большей части, представляет собой игру, правила которой задаются жесткими законодательными стандартами общественно-политического аппарата клана и селения в целом.
Оно и не удивительно. Настоящий ниндзя – это, прежде всего первоклассный актер, а во вторую очередь уже вышколенный годами тяжелых тренировок воин. Данные заключения наиболее точно характеризовали личность Итачи. При желании, он умел сыграть на публику.
Самари ни единожды отмечала данную особенность в поведении любимого. Он часто был сдержан, предпочитал говорить мало, коротко и по существу, что зачастую отгораживало его от внешнего мира непроницаемой стеной, пробиться через которую было практически невозможно. Гениальнейший из ниндзя страны, он до последнего оставался непонятым и далеким односельчанам человеком. Списывая отстраненность ниндзя на природную дистанцированность и скрытность, тем не менее, Самари все чаще стала задумываться, а в том ли причина? Там ли она копает?
Стараясь не зацикливаться на данном вопросе, все же девушка не смогла избежать сомнений….
Юноша глухо застонал сквозь поцелуй. Сделав над собой значительное усилие, Итачи оторвался от губ куноити. Сильные руки, скользнули вниз по покатым плечам, скрытым рукавами тонкой ситцевой материи сорочки, обжигая требовательностью интимной ласки. Безостановочно пройдясь по спине, замерли на талии девушки.
- Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой…. – сипло проговорил Итачи. Уткнувшись носом в ее щеку и обдавая жаром горячего дыхания. Синоби глубоко и взволнованно дышал. Его грудь, скрытая за массивным шитом кожаного нагрудника часто вздымалась. Казалось, он волновался, и это волнение передавалось и ей. Сквозь частый ритм колотящегося сердца, Самари в ошеломленном сумбуре с восторгом и трепетом слышала неровный бой его сердца в унисон.
Он робко перебирал ее распущенные волосы и тогда ее вдруг осенило. На самом деле все обстоит по-другому. Поведение Итачи, его ранящая недоступность – не что иное как напускное стремление защитить себя настоящего от грязи окружающей действительности. Иными словами, иллюзия! Маска, ширма, за которой он пытался скрыть свои истинные чувства! Обманка, призванная сберечь ее нравственность. Она знала это наверняка.
Но что дало ей основание полагать подобным образом, Самари и сама не могла бы точно ответить. Просто она знала это. И чувствуя, как порой бывают, нетерпеливы его руки, какими пламенными и проникновенными - поцелуи, разжигающие в ней огонь, который мог потушить только он, неизменно убеждалась в правдивости собственных выводов.
– То, что мы вместе с тобой само по себе нонсенс…. – произнес Итачи сдавленно у самого ее виска, вдыхая тонкий, едва уловимый аромат волос.

Игра богов
Этот мир представляет из себя классический мир средневекового фэнтези, населённого множеством рас и государств. И у так…

Варианты ответов: