...

– Это что? – сонно осведомился Хаширама, пытаясь сфокусировать взгляд на подносе, а вернее, его содержимом.
Процесс проходил… сложно. Но где – то с попытки девятой у него получилось.
– Завтрак! – гордо объявила я, ставя поднос на прикроватный столик и садясь на пол.
– Сама готовила? – поинтересовался Хокагэ, судя по выражению лица пребывающий в легком шоке.
– Угу, - отозвалась я, привалившись к кровати спиной.
– Умница! – похвалил меня муж и, поцеловав в висок, пошлепал в ванную.
Ну – у…. не все так плохо…
… Не все так плохо?! Я так говорила?! Беру свои слова обратно! Этот ревнивый испанский бык, по ошибке названный любящим мужем, съел совсем немного, а потом… началось. Остатки несчастного завтрака полетели в стену, а сам он возопил, находясь в праведном гневе:
– Ты мне изменила, да?!
Ответить я решила из – за двери ванной, а то слишком свежи были вчерашние «танцы на минном поле». Боже, я же иду на компромиссы! Вон – завтрак приготовила, а этот альфонс не ценит… Устало привалившись к бортику ванной и положив на него голову, я гадала, с какой попытки он вышибет дверь. Судя по звукам… мм… то ли дверь внутри полая, то ли у него голова… совсем пустая. Кстати, чем он там ее пробивает? Ладно, мне – то зачем знать? Я ж блондинка.
– Акими, выйди, а? – жалобно поскребся Хаширама, устав выламывать дверь. – Честное слово, я сейчас белый и пушистый!
– Ага, седой и волосатый, - под нос себе буркнула я.
– Акими, - жалобно проскулил он.
Нет, ну почему всегда я? Нашли, блин, крайнюю! Я упрямо сжала губы и, подтянув колени к подбородку, обвила их руками. Интересно, на сколько меня хватит?

Хаширама.
Я сидел, привалившись к двери спиной. Акими не отвечала. Правда, на пару моих реплик слышались неразборчивые ответы. Черт, опять устроил… концерт. А ведь что обещал? Правильно, концерт не делать! Но как не делать – то? Ладно, с тем старикашкой, из – за которого шел разговор вчера утром, я погорячился. Но это не повод дуться! Неожиданно дверь открылась и я упал, глядя на эту невозможную нахалку снизу вверх.
– Допрыгался? – язвительно уточнила она, садясь на разобранную постель.
– Извини, - пробормотал я, вставая и смотря в пол, как нашкодивший школьник.
Она пробормотала себе под нос, что – то вроде «все мужики козлы…» и отвернулась, демонстративно надувшись. Опять я виноват. Заслужил, да. Но «наказание» несоразмерно грехам!
– Ладно, не дуйся, - попросил я, садясь рядом и осторожно целуя ее в висок.
Злобный взгляд искоса был мне ответом. Да она меня кастратом сделает, если только посмею покуситься на ее честь. Ага, жена была изнасилована собственным мужем. Причем с согласия обеих сторон. Тоже мне криминал.
– Не лапай, не твое, - прошипела эта дикая кошка. – Устраивает тут мне концерты, понимаешь, а я, как дура, из лучших побуждений ему завтраки готовь!
И опустила тяжелый деревянный поднос мне на маковку. Ой – е… как это больно – о – о…. Увидев мое страдальческое выражение лица, она тут же выронила поднос:
– Очень больно?
– Нет, блин, приятно! – огрызнулся я. – Я ж не мазохист, конечно, больно!
Она залепетала торопливые извинения, виновато глядя на меня своими большущими глазами.
Эх… парочка идиотов. Мы друг друга нашли определенно.

Акими.
Я лежала поперек на кровати, которая в общем – то принадлежала Хашираме, но так как он мой муж… Короче, на нашей постели. И улыбалась самой тупой улыбкой потолку. Вряд ли потолок оценил улыбку, а вот вернувшийся Хаширама решил, что я чего объелась. Например, грибочков. Экспериментальных. Которые ни с того, ни с сего выросли перед домом.
– Тьфу, ты! Уже и порадоваться ничему нельзя, сразу в ненормальные записывают! – проворчала я, садясь и скрещивая ноги по – турецки.
– Любимая, я уезжаю на пару – тройку дней по делам, не скучай, хорошо? – и поцеловав меня, ушел.
Ой, лучше бы он не уезжал, честное слово… Хотя… если бы он знал, что я отчебучу в его отсутствие, то привязал бы меня к каменной плите и, для надежности, бросил бы в океан...

Игра богов
Этот мир представляет из себя классический мир средневекового фэнтези, населённого множеством рас и государств. И у так…

Варианты ответов: