Германия. Берлин. Роддом №5.
Небольшую больничную палату наполнял противный гул и писк машин для поддержания жизнедеятельности. Хоть стены и потолок были окрашены в белый цвет, помещение всё-равно казалось каким-то слишком тёмным, угнетающим. Эта комната не выглядела как обычная больничная палата, скорее, реанимационная. Множество приборов стояли вокруг железной кровати с большим матрасом, на котором находилась девушка. Она лежала неподвижно, подключенная к нескольким аппаратам. Один из них отвечал за восстановления нормального дыхания после перенесённой тяжелой операции, а другой - кардиомонитор - оповещал о работе сердца короткими нечастыми гудками, которые слегка резали слух. К телу девушки был подсоединен не один датчик, провода от которых замысловатыми переплетениями между собой спускались по кровати на пол, после терялись в целом ворохе таких же переплетений на полу, а дальше вновь расходились к аппаратам. Пол-лица девушки, чьи блондинистые волосы были собраны под одноразовую шапочку (лишь пару коротких прядей обрамляли её лицо по бокам), закрывала кислородная маска. Иногда вздрагивали ресницы, говоря о том, что вот, еще немного - я приду в себя. Но сколько должно длиться это немного?.. Вокруг суетилось несколько врачей и медсестер, продолжая подключать аппараты, вводить препараты в вену, ставя капельницы.
По ту сторону палаты стоял мужчина. Ну, как мужчина? На вид ему было лет 25-27. Мягкие черты лица чем-то напоминали девчачьи, но стоило ему повернуть голову в профиль, как мягкость превращалась в строгость, придавая юноше некоего шарма. В небесно-голубых глазах читалась злость и нервозность, тесно связанные с волнением и страхом. Волосы цвета пшеницы, которые были довольно длинными, собранными в конский хвост, опускались на медицинский одноразовый халат, небрежно накинутый на плечи поверх чёрного делового костюма. На левый глаз спадала челка, полностью его закрывая. Он нервно постукивал носком лакированной туфли по серой плитке в больничном коридоре. Он не мог ни сидеть, ни стоять. Чувство волнения охватывало его с каждой секундой всё больше, перекрывая дыхание, словно это он сейчас нуждался в кислородной маске, а не девушка за этой чертовой белой дверью. Как же он хотел выбить её, снести всё, что только можно, сорвать все эти провода с хрупкого тела и прижать его к себе. Но парню оставалось только нервно смотреть на дверь, торопливо расхаживая по коридору и нервно высматривая врача.
- Господин Тсукури, - послышался мужской, но до боли неуверенный голос. Блондин тут же обернулся на голос врача, за одно мгновение оказываясь рядом с ним. Раздраженный взгляд и даже слегка злое выражение лица заставили хирурга пошатнуться, отходя назад. Его светло-голубая форма местами была запачкана в кровь, а лицо не выражало ничего, кроме усталости и напряжения от предстоящего разговора.
- К сожалению, нам не удалось спасти ребёнка. Примите наши соболезнования, - Дейдара сжал кулаки, холодно смотря на врача. Да, парень понимал, что врачи сделали всё возможное, что только могло быть от них зависимым и возможным. Но где-то внутри он уже начал винить их за это. Медленный подавленный выдох с его стороны.
- Что с моей сестрой? - процедил тот, смотря на врача исподлобья. В какой-то мере, Дейдара не особо переживал за судьбу ребёнка. Он знал, что выжить у малыша почти не было шансов. Сейчас его беспокоило состояние сестры.
- Стабильно тяжелое состояние. Мы делаем всё возможное, чтоб добиться позитивной динамики. И сейчас...
- Всё возможное?! - вскричал Дейдара. Нервное состояние дало о себе знать, заставляя его глаза выражать невероятную ярость, гнев, злобу и обиду. - Вы уже делали всё возможное для моего племянника! И что с ним?! А, дайте-ка я отвечу! - беловолосый размахивал руками, словно одержимый, то и дело повышая тон своего голоса. - Мой племянник смертельно мечтает о маленьком синем гробике! А почему?! А потому что ему больше не о чём мечтать! - Дейдара засмеялся, врач сглотнул. Он понимал, что сейчас Тсукури пребывает в агрессивном, шоковом состоянии. Заученные фразы не помогали успокоить мужчину, который, казалось, вот-вот готов предпринять физическую расправу. Скорее, это было желание не наказать врачей, а просто успокоиться, срываясь на первом встречном. Его слова, фразы были похожи на что-то сумасбродное, будто он не то, что в ярости, а сходит с ума.
- Мистер Томс, скорее, динамика ухудшается! - для врача это было чем-то вроде спасательного круга. Круга, который дарит ему смерть. Крик был из палаты, где лежала девушка. Мистер Томс сорвался с места, исчезая за белой дверью. Дейдаре понадобилось еще пару минут, чтоб окончательно успокоиться. Он отошел к двери, за которой сейчас идет отчаянная борьба со Смертью, прижался спиной к стене и плавно опустился на пол, обнимая колени руками и кладя на них голову.
Академия наёмных убийц
В этом мире, тайные войны и заговоры приобрели особо важное значение. У каждого влиятельного человека есть свои связи с…
Варианты ответов: