…Скрытое в чаще, заповедное лесное озеро. Вытянутое и изогнувшееся вокруг кусочка суши, не сумевшее захватить и потопить крошечный перешеек, из-за которого этот кусочек, похожий сверху на капельку, и нельзя было назвать островом.
И сейчас края этой капельки сверкали и переливались. На другом берегу, укрывшись под раскидистым кустом, за ними наблюдала юная девушка-лоэзска, лет тринадцати, не старше. Девушка, почти девочка, со светлыми, как белый жемчуг, и растрёпанными волосами и сверкающими от волнения зелёными глазами, затаив дыхание, наблюдала за водопоем алмазных журавлей.
Ах-х…нельзя дать описания этим существам, похожих на журавлей лишь названием да длинной шеей. Яркое оперение начинало блестеть и переливаться до рези в глазах, как самый настоящий алмаз, стоило его обладателю, как сейчас, искупаться в чистейших водах лесного источника так, что на нём оседали крошечные капельки. Девочка моргнула – у неё тоже заслезились глаза – и завистливо вздохнула. Только Старший Род, род Царей, имел право приближаться к этим чудным созданиям…
Увлечённая зрелищем, она не заметила, как позади неё что-то зашуршало, а затем кто-то упал на неё, ухватив руками за плечи. От неожиданности девочка испуганно вскрикнула и забилась. Журавли беспокойно заворковали, кто-то из них взлетел, стремясь перебраться на другой берег полуострова.
- Тихо ты, сестричка! – заливисто засмеялись у неё над ухом. – Это же я!
- Эйде! – по имени сестру она называла только тогда, когда действительно сердилась. Девочка собралась с силами и перевернулась на спину, по ходу отбросив всё ещё хихикающую сестрёнку. Над нею тут же снова нависли два лукаво сверкающих синих глаза.
- Бу! – выдохнула ей в лицо как две капли воды похожая на неё девушка. Два только было отличия: её шевелюра, ещё более встрёпанная (что отличием не считается) больше по цвету напоминающая зачерненную сталь – или тот же жемчуг, но чёрный –, да синющие, словно сапфиры, глаза. – Энь, я же просила, не называй меня так! Ты же знаешь, как надо!
- Ага, ага, - пробурчала «Эня», - ты хочешь уподобиться самоотверженной богине-орлице Эйрин и потому просишь себя называть ею…
- Ага, ага! – довольно щурясь, поддразнила сестру тёмненькая.
- Но ведь Эйде – твоё настоящее имя! Или оно тебе не нравится?
- Я же говорила, что нравится, - раздалось в ответ, - но я хочу, чтобы меня называли Эйрин!
Зеленоглазая махнула рукой, поднимаясь на ноги с поддержкой сестры.
- А вообще, что я здесь оказалась-то? А! поспешим, церемония через час!
- Что, уже?! – блондиночка охнула. – Летим!
Если кто-то ожидал, что на этом моменте сестриц должны вырасти крылья, на которых они и должны будут «лететь», то пусть крупно разочаруется. Девочки схватились за руки и стремглав выбежали на соседний пролесок, где их ожидали два задремавших было гамаюна.
Крупные, тяжёлые и оттого достаточно таки ленивые птицы с размахом крыльев почти в четыре метра, с огромными плоскими загнутыми клювами недовольно ими защёлкали, когда на них вскочили юные дарования и взялись за поводья.
- Эх-х, ну почему простым смертным не выдают роуков! – саркастически-сокрушённым тоном проговорила Эйрин после трёх минут бесполезных попыток поднять в воздух своего гамаюна.
- И не говори, - поддакнула сестрица, в воображении которой они уже неслись меж высокими деревьями или даже над ними на роуках – грациозных и вместе с тем смертоносных, быстрых, как ветер, хищниках, поджарых, благородных серебристых или чёрных окрасок…а не на этих цветных попугаях, которые даже в воздух поднимаются только если над ними помахать сочным манго!
И в ту же самую минуту «скакуны» соизволили таки расправить крылья и тяжело взлететь…
На самом деле, несмотря на крупные размеры, гамаюны и роуки – самые крупные существа в царстве – без особых проблем передвигались по этому самому царству, сиречь, по лесу, покрывавшему расстояние в несколько сот квадратных миль. Всё дело было в деревьях, вернее, в их размерах. Местные старожилы, питавшиеся соками родной почвы не один и не два века (и даже не пять и не шесть, скорее всего), не знававшие и никогда, наверное, не узнавшие бы топора, возносились ввысь на невероятные высоты. Соответственно, их ветви, хоть и становились толще в соответствии со стволами в пять-шесть обхватов, но также и отдалялись друг от друга по вертикали. В горизонтальной же проекции выходило так, что в живых остались только самые стойкие и выносливые гиганты, которые, одеревенев сердцем и душой, могучими кронами и жадными до соков корнями не давали ни малейшего шанса новому подлеску вырасти и занять освободившееся после некогда павших сородичей пространство. Такой шанс мог бы появиться разве что после гибели самих великанов, а этого можно было ждать тысячелетиями… Так что в результате естественного отбора, в самом сердце леса остались только прямые, почти лишённые веток на пару сотен метров ввысь столпы, меж которых и могли спокойно летать, даже не складывая крылышек, столь же величественные птички…
Кстати о птичках. Исторически так сложилось, что именно в этой части леса, а именно там, где обитали лоэзы, птицы заняли на древе жизни доминирующую позицию. После разумных существ, естественно. И, вероятно, именно потому жизнь лоэзов была тесно связана с пернатыми тварями, которые, перефразируя знаменитую шутливую присказку, в ходе естественного приспособления стали для них «друзьями, конями и кормом».
Кроме того, в результате этого так называемого «союзничества» (хотя поговаривали, что всё дело в экспериментах Пятого Рода, отвечающего за магию) появился совершенно новый вид, некоторые представители которого обладали незаурядным разумом. Эйрин слышала, что таких птиц используют для создания оружия… Но так как слухи эти были слишком уж смутные, верилось в это с трудом.
- Эйде, Энайа, ну наконец-то вы дома. – Обернулась к распахнувшейся двери высокая женщина. На вид ей можно было бы дать не более тридцати лет (по человеческим меркам), да плюс ещё немного из-за иллюзорного эффекта серебристых волос, спускающихся до талии. Она уже была облачена в длинное белое платье и серебряные венец главы религиозной общины.
- Как-то вы не торопитесь, - послышался глухой голос из другого конца комнаты, - а ведь говорили, что это важнейшее событие в вашей жизни. Как же вы отнесётесь к не столь важнейшему?
- Простите… - попыталась покаяться Энайа, но её перебила звонкая сестра.
- Па-а, а какое это «не столь важнейшее» ты имел в виду?
- Ну, положим, свадьба. – Усмехнулся, оборачиваясь, плотный, достаточно приятный темноволосый мужчина, одетый в форму офицера. Собственно, его супруга и была чистокровной Клэрвойс – чем и объяснялось её положение на сегодняшний день. Он же, присоединившись к этому славному, хоть и младшему, роду, не пытался как-то использовать своё влияние и постепенно сам прославлял своё новое имя в походах под знамёнами Рода Шарпсорд – третьего после царей – того самого, кто отвечал за защиту и обеспечение государства воинами и всем необходимым для воинов.
- Ну-у… - девочка озадачилась на минуту, но потом разулыбалась. – Тогда мы просто сбежим с неё!
В ответ на это разнёсся в корне несогласный с мнением сестрички возглас светленькой, в этот момент как раз послушно натягивающей одеяние для церемонии.
Универ Экстрасенсов
В этом мире существуют духи и потусторонние силы, каждые из которых тревожат умы обычных людей. Они пугают, запутывают…
Варианты ответов: