- Здравствуй. Не ожидала тебя в такой час…
- Можно?
На пороге небольшой съемной квартиры, устало опустив голову и опершись на косяк, стоял высокий молодой человек лет двадцати, скрывая необычно бледное в эту ночь лицо за намокшими прядями красно-рыжих волос. Казалось, что юноша сейчас упадет прямо в коридоре – столь опасливо покачивалось его слишком хрупкое для мужчины тело и столь сильно дрожали испачканные чем-то темным руки.
- Да, конечно. Входи.
Единственная жительница квартиры, стройная студентка с темными волосами, покрашенные в модный сине-черный цвет, пропустила незваного гостя в прихожую, осторожно прикрывая дверь и чуть опасливо поглядывая на юношу.
- Нагато!
Пройдя буквально пару шагов, парень рухнул на колени, тяжело дыша, и, отперевшись всем телом на шкаф, сел на пол, подтянув тонкими руками ноги к себе.
- Нагато, что с тобой? – обеспокоенно спросила девушка, взволнованно глядя в лицо гостю.
- Н-ничего, - дрогнув, ответил тот, и, убрав с бледного лица намокшие под дождем волосы, тихонько попросил:
- Принеси… воды.
- Хорошо, сейчас.
Девушка быстро пошла на кухню, дрожащими от нехорошего предчувствия руками налила в прозрачный стакан воды и, вернувшись, села на пол, чтобы напоить юношу.
- Я сам. Спасибо.
Тяжелыми глотками, словно вместе с чистой водой проглатывая жестокие горести жизни, Нагато медленно допил и, видно подуспокоившись, протянул стакан девушке:
- Спасибо, Конан.
Та лишь кивнула в ответ, принимая стакан, и чуть слышно спросила:
- Что случилось?
- Да так… Ничего.
Парень отвел бесцветные глаза, устремив взгляд куда-то сквозь вечность, и умолк, погрузившись в свои мысли. Конан осторожно позвала его, но тот так и не ответил.
Поднявшись, девушка вновь ушла на кухню, и, поставив стакан, принялась отыскивать среди лекарств валерьянку, взволнованно прислушиваясь к тяжелому дыханию парня в коридоре. Найдя небольшую бутылочку, она вновь потянулась к стакану, но, почувствовав на гладкой поверхности стекла что-то липковато-влажное и теплое, от неожиданности выронила предмет. Стакан со звоном разбился на множество осколков, рассыпаясь по полу блестящими искрами.
- Конан!
Звон привел Нагато в сознание, и юноша в мгновение ока очутился на пороге кухни, всматриваясь в стройную фигуру девушки. Конан медленно подняла руку, растирая по пальцам темно-бардовую субстанцию, и одними губами сказала:
- Кровь…
Девушка обернулась на юношу, вопросительно сверкнув глазами.
- Нагато, это кровь. Откуда… Почему у тебя руки в крови?
Парень промолчал, повернув голову в сторону и поджав губы.
- Нагато, чья это кровь?
- Яхико.
Конан медленно осела на стул, все еще потирая пальцами друг о друга.
- Яхико? – беззвучно спросила она. – Что… с ним? Он… Его ранили?
- Он мертв.
- Мертв…
Конан прикрыла глаза, глубоко вдыхая и пытаясь унять бьющееся неровно сердце. Перед глазами проплыл нежный образ улыбчивого парня с непослушной ярко-рыжей шевелюрой и добрыми лучистыми карими глазами. Давний друг, друг ее детства… мертв.
- Нет… Нет, не может такого быть…
- Я сам не верю, - тяжело облокотился на стенку Нагато.
- Как? Как такое могло случиться? Что произошло?
- Помнишь тех подонков, которым он не дал обокрасть мальчишку? Того голубоглазого блондинчика с непослушным ежиком?
- Да…
- Они его и убили. Сегодня. Сейчас. У клуба, где мы с ним договорились встретиться…
Нагато устало обхватил руками голову, размазывая кровь с пальцев по бледному лицу.
- А я… не успел помочь. Только подхватил его и выдернул нож… А там выбежала охрана. И теперь… теперь они все считают, что Яхико убил я.
- О, Боже… Нагато…
Конан растерянно глядела на опустошенного молодого человека, который, казалось, исчезает на глазах.
- Тебе нужно спрятаться, - унимая дрожь, твердо сказала она. - У них нет доказательств, они не имеют…
- Все у них есть. Те мерзавцы всей толпой заявили, что видели, как я пронзил его ножом, а других свидетелей, кроме меня и их, не было…
- Что же теперь делать, что делать?
Девушка, чуть прикусив губу, вскочила и стала расхаживать по кухне, не замечая хрустящих под ногами осколков. Часы медленно отстукивали секунды, словно готовясь дать сигнал к концу.
- Что делать? – в бессилье повторила она, прислонившись лбом к холодному стеклу.
За окном шумел дождь, смывая с тротуаров грязь предыдущих дней. Сине-черные тучи низко висели и равнодушно плыли в никуда. Конан чувствовала, как капли дождя медленно проникают сквозь стекло и катятся по ее щекам, только почему-то они становились солеными…
- Прости, - тихо попросил Нагато.
- За что?
- За то, что не защитил его. Я же знаю, как ты его любила…
- Сейчас я плачу из-за тебя, - шепнула девушка, оборачиваясь. – Яхико, он… был хорошим человеком, моим прекрасным другом. Но ему уже не помочь. А ты…
- Я сдамся полиции. Все равно мне одному никто не поверит, зато, может, за добровольную сдачу сократят срок…
- Нагато… Как ты можешь так говорить?
Девушка подошла к парню, вглядываясь в его бледное лицо, и тихо шепнула:
- Я им тебя не отдам.
- Конан… - голос юноши дрогнул от осязаемой душевной боли. – Это… невозможно. Лучше сразу сдастся, ты же понимаешь…
- Понимаю, - опустила голову девушка. – Но… как же я? Я же останусь совсем одна – ни тебя, ни Яхико…
- Я вернусь, - чуть улыбнулся парень, - не навсегда же посадят. Конечно, я не смогу заменить тебе Яхико…
Конан вновь подняла наполненные болью глаза на страдающего молодого человека и, положив тонкие пальцы ему на губы, шепнула:
- Это он бы никогда не смог заменить мне тебя.
Девушка чуть наклонилась вперед, проведя рукой по холодной щеке юноши, и почти невесомо коснулась его губ, отдавая ему свои тепло и душу. Парень чуть вздрогнул, прикрывая глаза, и столь же невесомо ей ответил.
Прошло семь лет. Небольшую квартиру на окраине города молодая сотрудница Музея Истории и Культуры давно выкупила у ее добродушных хозяев. Хаюми Конан все так же красит волосы в темно-синий цвет, закалывая попадающие на глаза пряди заколкой с голубоватой розой, и проводит дни от рассвета и до заката в помещениях Музея, реставрируя старинные вазы и скульптуры. А ночами, когда темнота накрывает своими огромными крыльями светящийся огнями город, она уходит в свой далекий райончик и открывает всегда запертую комнату, на темно-синих стенах которой прибито множество полок из красного дерева. Конан садится на пол посреди комнаты и достает из ящика небольшого стола лист белой бумаги, любовно глядя на него, и на тонких губах появляется нежная улыбка. Она будет сидеть до полуночи, складывая оригами – белую розу, а закончив, нежно поцелует тонкие лепестки и положит цветок на полку рядом с другими его собратьями.
В ее коллекции их уже две пятьсот пятьдесят пять, и среди них на полках яркими, словно капли крови, горят шесть алых цветов. Сегодня она возьмет красный лист и сложит из него еще одну розу. Поставив ее на полку, Конан оглядит свою коллекцию и прошепчет:
- Семь лет прошло… Осталось всего три. Осталось всего тысяча девяносто шесть роз, тысяча девяносто шесть… И я смогу подарить их тебе, одну розу за каждый день нашей разлуки. А алые цветки мы потом отнесем с тобой на могилу Яхико, ты отнесешь…
Конан вздохнет и, закрыв дверь на ключ, спрячет его у себя на груди.
- Я жду тебя, любимый.
Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…
Варианты ответов: